– Да все уже хорошо, да и закончились они уже давно.

– Как?! Ты должен продолжать принимать их пока рана не станет из синей розовой, она должна побледнеть! Иначе она может разойтись, открыться! Зайдем в мою юрту, я дам тебе их.

Баэрта давно не общалась с мужчинами, а близость и вовсе уже была где-то так далеко, что ей казалось, что это не имеет к ней никакого отношения, что этого уже никогда не будет, она жила, посвятив себя полностью лечению людей, избавлению их от страданий. Добровольный обет, который она взяла на себя, не был тяжел для нее, ведь среди всех мужчин не было того, кто был бы ей по-настоящему интересен. Когда-то она была тайно влюблена в Оуюн Хагана и трепетала, когда встречала его, приходя в его юрту к его дочерям. Но это был секрет, даже самой себе она долго не могла признаться в этом. Его мужественная внешность, ум и Мудрость Правителя восхищали ее. Он был недосягаем. Когда он привез Маланью, она тайно, по ночам страдая от ревности, долго не могла унять свой ум, но потом, с момента, когда Солонго научила ее читать, она погрузилась в увлекательный мир текстов, черпая все новые знания, будто утоляла жажду и постепенно расслабилась и отошла в сторону. А потом он наказал ей войти в состав нового Племени и уехать и она была рада тому, что у нее началась новая жизнь. А теперь перед ней был мужчина из той же породы, что Оуюн Хаган и Батнасан и в ней зажглось безудержное пламя интереса к нему, желание близости и познания его мира, такого отличного ото всех окружающих ее мужчин.

Она отодвинула полог пропустив Арынгазы вперед, он нагнулся, вход в юрту был низок для его высокого роста. Она смущалась так, что ладони ее стали влажными. Она нерешительно, скованным движением предложила ему сесть на топчан. Потом вдруг в ней проснулся целитель и она, ощутив себя в своей тарелке, наказала ему снять халат и показать рану.

– Я должна осмотреть тебя, Арынгазы, если все хорошо, то я дам другие, укрепляющие организм отвары и снадобья. Ведь ты потерял много крови, а если не зажило, то еще и мазь из далекого Китая, она сделана из толченого жемчуга и слез камней. Все может заживить.

– Из слез камней?– изумился Арынгазы и губы его расплылись в ироничной улыбке,– кто рассказал тебе такое? Разве камни могут плакать?

Девушка казалась ему умной и он не думал, что она столь наивна, чтобы верить в подобные сказки. Он представил, как камень вдруг сморщился и заплакал, как по нему текут ручьем слезы и громко, безудержно рассмеялся. Баэрта, уже державшая в руках глиняную, красиво расписанную баночку с непонятными письменами, повернулась и сердито сказала:

– Что же тут смешного?! Это редкий состав. Да, есть слезы камней, их собирают в высокогорных пещерах. Вот, посмотри!– и она раскрыла баночку и поднесла ему. Арынгазы понюхал:

– Фу, они еще и пахнут противно, наверное стухли!– продолжал смеяться он.

– Ну и не надо! Если не хочешь, могу не лечить тебя!

Арынгазы продолжал веселиться, но увидев, что она нахмурилась, внезапно прекратил смех и взяв ее руку, провел ею по своей щеке. Глядя в глаза сказал ей:

– Баэрта, я на все готов, мажь меня протухшими каменными слезами, мочой старого осла, или слюной ястреба…

– Тогда сними халат и повернись к свету,– тоном, не терпящим возражений, сказала она.

– Но в твоей юрте холодно, я разожгу огонь в очаге.

Она засуетилась, ведь и правда, она даже не заметила, что в юрту пробрался промозглый холод. На улице было пасмурно, по небу плыли низкие тучи. И сразу смутилась еще больше. Чтобы как-то исправить положение, она взяла котелок и налила воды, сказала: