Выдвинулись на рассвете, как только светать начало. Всё добро пришлось оставить дома, с собой взяли только самое необходимое. Вещи – дело наживное, за ними можно будет позже вернуться в одиночку.

Дорогу Аким выбрал кратчайшую – прямо на север (насколько местность позволяла). Был ещё один вариант – идти мимо озера на восток, огибая хребет гор, что проходил севернее. За этим массивом невысоких, но трудно проходимых гор, которые чередовались с длинными оврагами, частично заболоченными, дальше на востоке проходила тропа. Добравшись до неё, можно было свернуть на север и выйти к крепости с другой стороны. Но для этого им пришлось бы заночевать, ибо засветло они бы не успели тем темпом, которым шли.

Теперь Аким понимал, что именно это было роковой ошибкой. Южане не остановились на грабеже Сходки, направив пару дней спустя ещё один отряд на вылазку, с которым они по закону невезения и столкнулись. Пришельцы оказались не только наглыми, но и неглупыми – догнав маленький отряд, они отрезали путь на север и взяли в охват, оттесняя назад. Эдакий способ пленения без тесного контакта и связывания рук. Выбор был прост: сдаться или вступить в бой – и он был принят, на удивление налётчиков.

Их можно было понять: три дюжины разбойников против трёх мужчин, трёх женщин, одной девочки и хромающей собаки – неравное до безнадёжности соотношение. На деле это соотношение начало сильно меняться – трём стрелками не только удавалось вырываться из тисков, но и сдерживать неприятеля, которому очень быстро расхотелось подставлять себя под стрелы и пули. Рельеф местности скорее подыгрывал обороняющимся, и как только они оказались на более ровном месте, решено было, как говорится: брать быка за рога. Иначе вставала реальная угроза упустить лакомую добычу. Отряд налётчиков уже понёс свои потери раненными, к этим бедам прибавилось ещё то неудобство, что отпор им давали и с помощью огнестрельного оружия, а выстрелы были слышны далеко. Рано или поздно они были бы услышаны гарнизоном крепости, который несомненно бросился бы на выручку соплеменников. Медлить больше нельзя было.

Дарий тяжело дышал, но был цел. Царапины и синяки можно не принимать во внимание. До свадьбы заживут. Силушек у него полно. Двое его пытались скрутить – вывернулся. Одного Марья по голове камнем огрела – хорошенько, от всей души, – со вторым сам расправился.

Ролу не повезло – плечо поранили, глубоко. Рану нужно было срочно перетягивать, иначе он потеряет слишком много крови и ослабеет. А бой ещё не окончен и до крепости далеко. Дотянут ли? Раненный боец – не единственная потеря и не самая болезненная. Была потеря хуже.

Перевязывая мужу плечо, Милла судорожно тряслась. Аким подошёл и утешительно приобнял сестру.

– Прости, я отпустила её, – шептала она, всхлипывая и глотая слёзы. – Прости меня, Аким, пожалуйста… Я не знаю, что на меня нашло… Их было так много, я испугалась.

Из-за холма прогремел звук выстрела. Через минуту ещё один. Четыре патрона из семи у Веты было ещё в магазине – один выстрел Милла сделала, когда оборонялась.

Беги дочка, не останавливайся! Теперь враги знают, что у тебя есть опасное оружие и ты умеешь им пользоваться.

Аким помог сестре с перевязкой раненного и, убедившись, что Ролу не грозит обморок, направился утешать Киру. Она чувствовала себя сейчас хуже всех и находилась на грани безумия. Южане по своей традиции попытались в первую очередь захватить женщин в заложники, поэтому основной удар во время атаки пришёлся на самую воинственную из них. Выстоять она его выстояла, но когда враги внезапно отхлынули, она не сразу поняла, почему. К бою она была готова – уже дома они учитывали вероятность стычки – но она совершенно не было готова к такому повороту событий. И уже тем более не была готова платить за свою свободу такой ценой.