Два извечных соперника: духи огня и леса. И ни тому, ни другому женщина категорично отказать не в силах, к обеим питает слабость. А они – вот ведь паскудники! – каждую пробуют искусить: и несмышлёного ребёнка, и зрелую деву – свободную ли, замужнюю, – и старуху. Ничто им не свято, ничем не брезгают ради своей цели.

Гляньте только на одного: заигрывая со старшей сестрой, он косится на младшую, подмигивает. Знает, шельм, кто подкармливает его веточками в отсутствии старшей, чтобы совсем не издох, и надеется на большее. Другой тоже не лучше: на прогулке цветочками заманивает вглубь чащи, томными трелями певчих птиц завораживает, милыми зайчиками в догонялки поиграть предлагает.

«Не шали, знаю я тебя!» – снисходительно укоряют глаза старшей сестры обольстителя, а сами искрятся игриво, когда смотрят на младшую, свою забаву придумывают. Один брошенный невзначай взгляд, одно мгновенье – и на лице взрослой проступают детские черты непринуждённости и непосредственности. Словно это кошка с котёнком, которая минуту назад ещё дремала, а стоило обернуться – как она уже подкрадывается. Как вам такая плутовка, а? Кому лучше в невесты годится?

Внешне – тихий омут. Занятая своим делом, девушка не обращает внимания на свою сестрёнку, которая скачет из угла в угол, наблюдая за игрой теней на стенах. Младшая, лет десяти от роду, представляет собой почти полную противоположность. Непоседливая, весёлая, все её мысли и эмоции отражаются неприкрыто на лице. Играя, она вслух – но негромко, почти шёпотом – переживает и рассуждает за своих кукол. У неё их две, величиной с ладонь взрослого, и они совсем просты – гладко вытесанные из дерева кругляшки да палочки, туго скрепленные ремешками. Резные бровки-носики-губки, угольки-зрачки, шубки-штаники из шкурок. Последний писк лесной моды (али мыши под полом, вам тоже послышалось?).

Вот девочка подбегает к очагу и смотрит через плечо старшей сестры, как та неспешно снимает котелок с крючка, ставит его в сторону и наливает черпаком горячую похлёбку в первую миску.

– Сейчас будет ужин, – сообщает маленькая мама своим куклам долгожданную новость и усаживает их на кипу высушенных шкур в углу. – А потом вам пора спать, потому что в лесу уже темно и только голодные звери не спят. Но вы не бойтесь, они не придут и не съедят нас, потому что сами боятся.

После этого она осторожно берёт протянутую миску и медленно идёт с ней в угол у двери. Присев на корточки, она ставит её перед собакой, которая вяло лежит на шкуре. Тело животного наполовину туго обмотано невзрачной тканью, закрывающей рану.

– Ешь, поправляйся! – ласково говорит девочка собаке и гладит пятнистую голову.

Чёрно-белая собака – потомок английской пастушьей – принимает подаяние хозяюшки благодарным взглядом и лёгким вилянием хвоста. Подняв голову и с интересом принюхавшись к запаху, она понимает, что еда для неё ещё горяча, и не решается привстать или чуточку подползти. Облизнувшись, она опять опускает голову на лапы и внимательно смотрит на хозяев, наблюдая, кто чем занят. При этом она двигает зрачками и вздёргивает брови, что выглядит в какой-то степени жалостливо. Так и хочется подойти и ещё утешительно погладить, чтобы увидеть безудержную радость на собачьей морде.

Рядом с собакой сидит мужчина, поджав под себя скрещенные ноги, и что-то выстругивает ножом. Он спокоен и задумчив. Если теперь вновь перевести взгляд на девушку у огня, то сразу станет очевидным, от кого унаследовала свой характер и черты лица его старшая дочь. Удовлетворённый результатом своей работы, мужчина откладывает поделку в сторону. Собрав в пригоршню крупные щепы, он встаёт и стряхивает их на кучку припасённых дров рядом с дверью (подальше от дракошки, дабы тот не дотянулся языками из очага и не слопал украденное). Немного размявшись, он подходит к столу и усаживается на скамью. Стол, как и скамейки с обеих сторон, простенько сбиты из гладко обтёсанных брёвен. Для того, чтобы не слишком теснить соседа локтями, места достаточно ровно для четверых. Младшая дочь, выполнив свою часть приготовлений к трапезе, которая заключалась в том, чтобы принести поварихе посуду и разложить всем по ложке, быстро пристраивается рядом с отцом. Старшая, расставив каждому по полной миске и поставив тарелку с выуженным из котелка шматом мяса в центр, рядом с лепёшками, садится напротив сестры. Место рядом с ней пустует, четвёртая миска и ложка на столе остаются чистыми и нетронутыми.