ОН: – Пираты не воюют с женщинами.

Они сразу сдаются.

Иначе останутся без супа…

ОНА: – Милый, что ты знаешь о женщинах?

ОН: – Что они могут все.

ОНА: – В таком случае – сдавайся. Ты ж понимаешь, что лишиться можно не только супа.

ОН: – А что может быть страшнее?

ОНА: – Как-то ты резко от Шопенгауэра к супу…

Ну ладно… Все равно ты мне таким больше нравишься.

ОН: – Я тоже собой не нарадуюсь. Мне даже хочется по-пиратски провести с тобой ночь.

ОНА: – Ах, что вы себе позволяете…

ОН: – Пока ничего. Вы пока готовьтесь к неизбежному.

ОНА: – Грубовато звучит, но «в тему»: вы меня так хотите, как я вас боюсь…

ОН: – Я, действительно, вас хочу. Даже рискуя получить за это в единственный оставшийся пиратский глаз.

ОНА: – Страшно представить, малыш, с кем тебе приходилось иметь дело раньше. То ты про сковородку, то «получить в глаз»…

ОН: – Мне и самому порой страшно. Но я горжусь собой.

Мне продолжать быть пиратом? Или вести себя притворно целомудренно и по-философски?

ОНА: – Нет-нет, только не притворно. Лучше уж цинично-иронично-саркастично-откровенно, по-пиратски.

ОН: – Это закончится сексом и любовью.

ОНА: – Именно в такой последовательности?

ОН: – Нам пиратам это выше сил понять.

ОНА: – Ну, в таком случае, раз уж «пацан сказал» … И где секс? И где любовь?

ОН: – Ди, я пошел спать и видеть тебя в эротическом сне. Ноги не держат. Целую! До завтра…

ОНА: – До завтра.

ОН: – Не спится, котенок? Или уже уснула?

ОНА: – Уже проснулась, о мой пират. Доброе утро.

ОН: – А теперь добрый вечер… Ты сегодня не балуешь своего пирата, Рыжик. У тебя, наверное, появился другой пират?

ОНА: — Привет-привет! Как дела и настроение? Выспался, наконец, обаятельное пиратище?

Я сегодня целый день моталась по городу, устала, думаю, может тебе не корабли грабить, а вертолеты, чтобы мне легче жилось…

И думала о тебе, о мой пират и философ в одном симпатичном лице.

ОН: – Сколько похвал…

ОНА: – Это неспроста. Я не применяю «лезвие Оккама», когда говорю с пиратами.

ОН: – А что ты применяешь? Длинные ноги и красивые глаза?

ОНА: – Я бы, может, и рада была применить и то, и другое, но настоящие пираты даже не делают попыток меня увидеть или мне позвонить.

Приходится развивать эпистолярный жанр.

ОН: – Хорошее дело, раз уж ничего другого все равно нам не развить.

А заочное общение с прекрасной дамой даже старых пиратов делает сладкими и нежными.

ОНА: – Ой, пожалуйста, только не сладкими и нежными…

ОН: – Хотите брутальности?

ОНА: – Нет-нет, вы свою философию бросьте. Брутальность пусть будет.

ОН: – Брутальный философ-пират? Это слишком…

ОНА: – Однозначно, когда ты выспавшийся и отдохнувший, ты меня хуже понимаешь. Придется над этим поработать!

ОН: – Ты хочешь не дать мне выспаться?

ОНА: — Разумеется. Я, конечно, не могу конкурировать с трактатами – «и вообще, у меня мозги, а не перфокарты» (цитата)…

Уточни только: это будет флирт или шарм?

ОН: – Это мы выясним наутро, когда будем пить кофе.

ОНА: – На всякий случай, я пью «Черную карту», молотый, без сахара и сливок, можно чуть-чуть корицы… Я думаю, это добавит в пользу «шарма». А если с сахаром – тогда это уже будет «флирт». Я правильно понимаю?

ОН: – Флирт – это если мы будем этим заниматься на заднем сидении авто.

ОНА: – Ох, как все запущено. На заднем сидении авто – это не флирт, а легкий экстрим (зависит от марки авто, естественно).

В отличие от «нелегкого» экстрима (где это – придумай сам).

ОН: – Да где уж мне…

ОНА: – Ну не наговаривай на себя. Я не сержусь. Ну ты немного некстати вспомнил про «заднее сиденье»… Ерунда… Просто для информации: на заднем сидении теряют девственность, в основном, американские подростки… Ты, если что, спрашивай, не стесняйся.