Пальцы ловко перебирали небольшие карточки, вынимали нужные. Каждую карточку я прикладывала к крышке шкатулки, чтобы внести запрет на приём этого человека и его родственников первой линии навсегда.

 Пусть я не знаю как долго ещё проживу здесь, но такие люди не должны здесь работать. Здесь не кабак, чтобы сальными шуточками раскидываться безнаказанно. 

— Я благодарна вам за работу, но в ваших услугах поместье больше не нуждается, — я положила карточки на стол по одной. — За оскорбление вам назначен штраф в размере 90%%, вот ваша оплата 2 талана.

— Что?

— Да за что?

— Милорд, да что же это за беззаконие?

Возмущение летело со всех сторон, Марк молча слушал, а я открыв шкатулку с деньгами выкладывала на каждую карточку по две монеты. Когда я закончила Марк поднял руку заставляя всех замолчать.

— За оскорбление я бы убил, а вам дали расчёт — радуйтесь, — от стали в голосе мужчины все поёжились и не говоря больше ни слова подходили забирали свою карточку с монетами, кланялись Марку и уходили. 

Когда за последним закрылась дверь, я вернула шкатулку—картотеку в ящик. 

— А мне расскажешь за что ты с ними так? 

— Не думаю, что маркизу есть до меня дело, — я хотела уйти, но Марк схватил моё запястье удерживая на месте. 

— Мне есть дело, — он поднялся возвышаясь надо мной. — Мы так и не поговорили, надеюсь сейчас нам никто не помешает. 

Он подвёл меня к камину, посадил в то же кресло, что и вчера, сам сел напротив. Магия легко сорвалась с его руки — зажгла огонь в камине. 

— Что случилось на поле? 

— А почему все думают будто вы маркиз?

— Поговорим о сыне? — странно, но он не разозлился, наоборот, мягко улыбался, смотрел прямо в глаза. 

— Что с Даяном? — страх медленно сжимал тиски, мешал дышать.

— Всё так хорошо, что кажется нереальным. Ты воспитала достойного сына, мужчину. Но он будущий правитель, ему уже пора чувствовать власть и обучаться ей. 

— Если это так, тогда почему все знают Даяна, как сына простой служанки?

— Потому что так было безопасно для вас, — Марк нахмурился, ему явно не хотелось заговаривать на эту тему, а мне хотелось получить ответы хоть на какие-то вопросы, мучавшие меня только лет. 

— То есть обречь нас на верную смерть это безопасно?

— Оставить на свободе это безопаснее, чем оказаться где-нибудь в подземельях или в гробу. Я не желаю говорить об этом. Это прошлое. Сейчас вы в безопасности и вряд ли кто-то ещё осмелиться приблизиться к вам. 

— А разве к нам кто-то приближался?

— Значит ты попала сюда в день проведения обряда. Тем лучше для тебя, я рад, что ты не видела всего. В общем, Сана, а как тебя звали в твоём мире? 

Я замерла на секунду вспоминая, надо же родное имя почти стёрлось.

— Саша, Александра.

— Похоже. В общем, нам надо возвращаться в столицу. Я хочу, чтобы сын начал обучение под руководством лучших учителей, участвовал в советах и смотрел, как управлять на моём примере.

— Я…

— Нет, Сана, это не обсуждается. Я плохой муж, плохой отец, но правитель правильный. Что случилось на поле, что ты уволила столько людей? Отвечай!

— Они усомнились в умении маркиза греть мою постель.

Марк громко рассмеялся. 

— Хорошо, а за оскорбление кого ты так наказала глупых?

— Я защищала себя, до вас мне нет дела.

— Разве? — вот блин, у Марка прям глаза загорелись. 

— Конечно же, нет, — я мило улыбнулась и отвернулась к огню. Мне не надо будить его интерес, просто уехать вместе с сыном. — Но я не думаю, что Даяну стоит сейчас ехать в столицу, он ещё слишком мал для её соблазнов. 

— Ты же будешь рядом и сможешь оградить, — я удивлённо посмотрела на Марка (шутит ли нет). — Ты думала, что я его заберу?