Я посмотрела на Марка, но он, как в первый день, был суров и мрачен. 

— Свободны, госпожа Сандара сама меня обслужит, — я передёрнула плечами от холодного голоса. Марк дождался, когда слуги уйдут закрыв дверь, сел во главе стола и посмотрел на меня. 

Что серьёзно? 

Я заставила себя сохранять спокойствие, помогла сесть Даяну, положила в тарелку его любимую молочную кашу, пододвинула ближе тарелку с маленькими пирожками с ягодами. Себе я взяла пышный омлет и салат. 

— Ты слышала, что я говорил? — Марк хоть и старался говорить спокойно, но рык всё равно пробивался. 

— Конечно, только для обслуживания здесь держат слуг, — я отрезала маленький кусочек, отправила его в рот и посмотрела на Марка. 

— А если накажу? 

— То ты падёшь ещё ниже, хотя куда уж больше, — я захрустела местным огурцом и подмигнула Даяну, потому что он начал "бегать" взглядом от меня к отцу. 

— То есть заботливой и послушной ты быть не хочешь? — Марк покрутил пустую тарелку, возможно, представляя что это моя шея. 

— Заботиться нужно о том, кто умеет это ценить. А послушание жены нужно заслужить, оно слишком дорого стоит, чтобы раскидываться. 

Признаюсь, говорила я бодро, а внутри всё дрожало. Слишком смело и прямо, Марк такого не любит, но он сам виноват обозначил бы мой статус, а так… Наедине жена, а для других прислуга это, возможно, и увлекательная игра, но не для меня. Верить, что он меня отпустит после поцелуя глупо, я ему зачем-то нужна. Но зачем? 

— Мам? — Даян вопросительно смотрел на меня забыв о своей любимой каше. 

— Всё хорошо, родной. Тебе ещё компота налить? — сын неуверенно кивнул, строго посмотрел на отца. — Марк, если ты хочешь поговорить, то мы это сделаем, но после завтрака. Мы привыкли кушать в хорошем настроении, говорить о приятном. 

Хотя чаще я завтракала одна в тишине. 

Марк посмотрел на сына, тяжело вздохнул, сжал кулаки, что побелели костяшки и отодвинул тарелку. Я спрятала улыбку за бокалом с компотом. 

— Неужели и на войне тебе подавали наполненную тарелку? — вот зачем я об этом спрашиваю? Не всё ли равно что и как он там делал?

— Ты когда-нибудь видела войну?

Я чуть не ляпнула, только по телевизору, но вовремя прикусила язык, покачала головой. 

— А там интересно? — глаза сына заблестели. 

Мальчишки, что с них взять? Им бы шашкой махать, да в поле скакать. А женщины слёзы льют и молятся, чтобы их герои вернулись домой. Нет, не понять мне этого. И для сына не хочу такую судьбу. Вот только гены, кажется, и в этом мире не обманешь. 

— Интересно? — Марк ненадолго задумался. — Представь: рассвет ещё не тронул горизонт, широкое поле, две армии выстроились напротив друг друга. Каждый военачальник старается выстроить армию так хитро, чтобы противник вошёл в ловушку и не вышел. Стоит горизонту посветлеть, как тишину разрывают две команды и в тот же миг летят огненные шары, бьют горячие плети, земля начинает дрожать, а глаза слепит от вспышек магии. Да, сын, это завораживающее зрелище. В момент боя ты забываешь обо всём, кроме желания победить. 

— Ух-ты! А когда я смогу пойти на войну?

— Никогда! — вилка с ножом выпали из ослабших пальцев, противно звякнули. — Война несёт смерть и боль, как можно туда стремиться?

— Да, но мужчина должен защищать семью, обеспечить её безопасность, — Марк хмурился, чёрные глаза прожигали меня насквозь. 

— А кого может защитить труп? О ком он может позаботиться?

— Сандара, ты думаешь, что твой сын слаб? Почему пророчишь ему смерть?

— А ты решил, что бессмертный? Почему сладко рассказываешь о том, что лучше обходить стороной?

— Да потому что он мужчина и я мужчина! — Марк вскочил, разорвал пополам запечённую курицу и вгрызся в неё зубами.