— Прости, — мужчина поднял руки. — И в мыслях не было обидеть тебя. Я хочу уберечь тебя от слишком тяжёлой ноши.

— Ой, всё! — я махнула рукой. Мужской шовинизм не лечится. 

Не понимаю, что плохого в моей идее? Это же такие возможности и перспективы: обеспечим себя качественным деревом, излишки или неликвид можно продавать. Но главная задумка даже не в этом, а в изготовлении резной мебели. Нет здесь такой мебели, а мы могли бы стать первыми в этой отрасли. Это же сколько денег. Эх.

От злости я вбивала в землю толстые каблучки, придерживая юбку сильно сжимала кулаки и пусть останутся заломы, главное, сохранить лицо. 

Слуги крутились у телеги, ожидая когда я подойду и решу, что с этим делать. Им хватило прошлого раза, когда они быстро разгрузили гнилые доски, пока я дошла с конца поля. Вся сила моего гнева обрушилась на нерадивые головы, зато теперь какие исполнительные. 

Я внимательно осмотрела верхние. Не фонтан, конечно, но для этого мира вполне сойдёт. 

— Тамар, что у нас со смолой? — я упрямо не смотрела на управляющего. 

— Вчера привезли два ведра, но этого на всё не хватит. 

— Не хватит. За новой порцией отправил?

— Конечно, ещё вчера. 

— Значит есть неделя, чтобы всё доделать. Так, эти доски заносите в дальний зал. Где Вирто?

— Я здесь, — молодой парень двадцати лет с яркими веснушками, как всегда, улыбался. 

— Вот твой объём работ. Дня за три справишься?

— И за два успею, госпожа управляющая. Я и закрытыми глазами могу.

— Глаза держи открытыми и не отвлекайся, каждая испорченная доска вычтется из твоего жалования, — парень тут же перестал улыбаться и кивнул. 

Я не стала смотреть за разгрузкой и без меня справятся, а вот поля проверить надо, заодно за сбором урожая посмотрю. Как же плохо долго спать, столько сделать надо, а день почти закончился. Я полюбовалась на клумбы перед домом, проверила насколько хорошо убирают и за домом. 

Помню, когда только начинала слуги убирали перед домом. Сколько же времени я пыталась донести, что убирать надо не только перед домом, но и за ним и по бокам. Всё было без толку, пока Тамар не научил ввести систему штрафов. Честно, я не хотела так, ведь их страха работа будет делаться, но из рук вон плохо. А хочется, чтобы на совесть. В результате я оказалась права, идея провальная, зато при увольнении сэкономила немного денег. Те, кто остался быстро смекнули, как теперь у нас будет и сами стали стараться.

— Сандара, подожди, — Тамар нагнал меня, виновато улыбнулся. — Прости, правда, не хотел обидеть. Рассказывай, что задумала.

— Я уже всё рассказала, а подробности позже, когда придумаю, как всё организовать. 

— Ты же понимаешь, что доход лесопилка первые года не будет приносить?

— Возможно… — договорить не успела, Тамар обогнал меня и взял за плечи.

— Сандара, почему ты избегаешь меня? Хочешь лесопилку — я помогу, хочешь звезду с неба…

— Отпусти, — наши взгляды встретились: его полный тоски и мой, надеюсь, холодный. — Я чужая жена. 

— Ты сама сказала, что правитель забыл о тебе. Так, почему бы нам… 

— Нет, — я вырвалась из крепких рук, сделала шаг назад. — Марк, опасный человек. И если тебе надоело жить, то у меня сын.

— Сана, если бы он был в тебе заинтересован, то уже был бы здесь. А ты молодая, красивая, умная.

— И жить очень хочу.

— Так и я о том же! Жить, Саночка. За эти годы ты многое сделала, пришло время подумать и о себе. Неужели я тебе настолько противен?

Ну как противен? Нет, конечно. Тамар видный мужчина, крепкий, с удивительными серо-голубыми глазами, с вечно падающей на глаза соломенной чёлкой, манящими губами. Меня не пугала разница в возрасте. Меня пугает Марк.