Возле самой двери его квартиры она немного стушевалась, забоялась последовать за ним – видимо в ней уже пробудилась доля настороженности, неизменно присущая взрослому человеку. Однако он подбодрил:

– Не бойся, я тебя не обижу, – сказал спокойным полушёпотом, и это действительно не подразумевало обман.

Для себя он решил: придумай хоть что ещё эта малышка, он ни за что не причинит ей зла.

Девочка впорхнула в квартиру, а он подумал о том, что даже не знает, как обратиться к ней по имени, однако не поспешил спрашивать, ведь ангелом можно быть и безо всяких имён.

– Как сильно у тебя здесь захламлено, – деловито заметила малышка, осматриваясь, и добавила. – мусор хоть иногда надо выбрасывать.

– Это не хлам и не мусор, – возразил хозяин квартиры. – это мои вещи. Просто я живу очень бедно, а бедные люди редко что-либо выбрасывают, они всегда уверены, что непременно всё, даже ставшее ненужным, когда-нибудь может снова пригодиться.

– Значит ты бедный, – с досадой подытожила девочка и наморщила носик. – и значит много денег ты мне не сможешь дать.

Преступник не сдержался и даже засмеялся от этой её наивности, думая о том, что она сейчас полностью в его власти и он может сделать с ней всё, что захочет. Она же, глупышка, рассуждает о каких-то деньгах.

– У тебя так много музыкальных инструментов, – заметила девочка и слегка смущённо спросила. – а они все настоящие?

– Разумеется настоящие, – воскликнул человек и взял в руки гитару.

Гостья остановила его жестом и указала своим нежным пальчиком на домру, потом сказала:

– Сыграй вот на этом.

– Я не очень умею, на таком инструменте в основном играют женщины, – возразил музыкант и потянулся к балалайке.

Девочка нахмурилась и покачала головой.

– Тогда вообще ни на чём не играй, – сказала она. – я не люблю самодельную музыку.

– Ты хотела сказать – самодеятельную? – поправил человек.

– Нет, что я хотела, то и сказала, потому что вся музыка самодеятельная, а самодельная та, которую играют всякие любители у себя дома, это как орать песни без голоса – только слух режет.

Она продолжала осматриваться дальше и заметила детские маленькие гусли.

– Зачем они тебе? – спросила удивлённо. – разве у тебя есть дети?

Детей в самом деле не было и человек удивился в свою очередь, как точно она это определила.

– Просто я очень чутко воспринимаю разные звуки, а один инструмент не может воспроизвести всего многообразия, – сказал он.

– Поэтому и придумали оркестры?

– Скорее всего, – согласился человек, хотя на самом деле никогда не задумывался об этом.

– А ты значит – композитор?

– Нет, до этого не дошло, но может быть когда-то что-нибудь напишу.

Девочка взяла в руки гусли и провела по струнам медиатором. Пыль взметнулась снизу и причудливым облаком поднялась над струнами. Человек неожиданно вздрогнул, услышав, как торопливо зазвучали одна за другой все звучные ноты и этот звук показался теперь неожиданно громким в тишине его квартиры.

Потом он вздрогнул ещё раз, будто невидимый кто-то провёл другим медиатором по всем его нервам, по всем сухожилиям и венам, и звучание струн показалось неожиданно тонким, звенящим и совсем не вписывающимся в звуки современного мира. На таком инструменте вправду мог играть только ангел. Он даже вспомнил своего давнего товарища, которого когда-то хотел удивить игрой на балалайке – но тот лишь скептически пожал плечами и сказал, что её звучание похоже на какой-то скрип и совсем неприятное. Сейчас вот также что-то надрывно заскрипело от звука гуслей в его сердце.

– Здесь ещё не хватает скрипки, – заметила девочка. – она ведь королева всех инструментов. Почему её у тебя нет?