Мы кинулись в обратную сторону. Нужно было начинать поиски заново. Благо на сей раз мы вооружились исчерпывающим руководством Лихоборского.

Через пятнадцать минут мы действительно входили в нужное нам здание. Это был абсолютный квадрат с вылизанным бледно-серым фасадом. Точно так Ирке его описал менеджер Лихоборского.

Менеджер спустился к нам сразу, как только мы позвонили по внутренней связи. Хлипкий молодой парнишка. Явно ушлый. С мелкими бегающими глазками.

– Здравствуйте, вы из рекламного агентства?

– Да.

– Идите, пожалуйста, за мной.

Он кивнул охраннику, и тот включил нам зеленую стрелку. Мы прошли за турникеты и двинулись по ультра-мега-модерновому коридору, вслед за стремительно удаляющимся менеджером.

– Как его зовут, не помнишь? – спросила меня запыхавшаяся Ирка.

– Кажется, Артем.

– Точно!

Артем подождал нас у лестницы. Как только мы подошли, он направился вверх мимо цветущих белым и розовым магнолий в конце каждого лестничного пролета, мимо начертанных изящной рукой авангардиста квадратных голов, взятых в простенькие деревянные рамки.

Пока мы поднимались, Артем то и дело оборачивался и задавал разные глупые вопросы:

– Простите, я забыл, как называется ваше рекламное агентство.

– «Продюсерский центр Ирины Чижовой», – отчеканила Ирка.

Я вообще предоставила ей полную свободу действий. Шла молча, вглядываясь в разнокалиберные глаза персонажей с полотен.

– Хм, никогда не слышал, – озадаченно почесал в затылке рекламный менеджер. – А с кем вы работали?

– Да с кем мы только ни работали! – радостно врала Ирка.

Хотя, собственно, почему врала? Мы действительно, не работали со многими.

– Ну например, – допытывался дотошный Артем.

– Например, дизайн-студия «Просто». Это одна из крупнейших в Москве компаний, специализирующихся на интерьерном дизайне.

О, это конечно! Это сколько угодно. На дизайн-студию «Просто» мы не работали. Мы пахали. Я как в воду глядела, когда срифмовала: «Свяжемся с „Просто“, снесут до погоста».

И точно! Намучились на годы вперед. Студией управляли сразу три головы. Этакий Змей Горыныч. Правда, с басенной подоплекой про лебедя, рака и щуку. Угодить на всех мы не могли, сколько не убивались. Один подписывает, другой тут же зачеркивает. Второму понравится, третий плюется. Так и ходили по кругу. Пока, к нашей великой радости, студию не постиг басенный же финал. Возок с места не стронулся – и головы разлетелись в разные стороны. На сегодняшний день такой студии уже не было и в помине. Но Ирка, помня, что о покойнике либо хорошо, либо никак, продолжала петь дифирамбы.

Наконец, мы поднялись на четвертый этаж, и успокоившийся Артем ввел нас в двери рекламного отдела. Здесь на стенах уже не было авангардистов. Висели плакаты с пилюлями и всевозможными микстурами. В отделе ошивалось человек пять. Никто ничем конкретным не занимался. Носили и перекладывали какие-то скоросшиватели. Щелкали соленый арахис. А ведь, если вдуматься, их было почти в два раза больше, чем нас. Могли бы поднатужиться и сделать боссу приятное. Сэкономил бы…

– Думаю, нам удобней будет в моем кабинете, – сказал сопляк Артем.

– Как хотите, – Ирка любезно улыбнулась.

Я продолжала хранить неприступное молчание.

Артем ввел нас в смежную комнату, где стоял какой-то обтекаемый подковообразный стол. Были еще гарнитур кожаной мебели и телевизор. Мы заняли кресла. Артем плюхнулся на диванчик.

– Прежде всего, – сказал он, – я хочу обрисовать вам вашу задачу…

Эту самую задачу он обрисовывал час. После чего вручил нам толстенную папку с материалами и выпроводил.

Оказавшись на уже знакомой лестнице, мы с Иркой направились вниз, по пути возбужденно переговариваясь вполголоса: