– Ой, она такая, – махнула рукой Лёка. – Ей всё по барабану. Но для выступлений «Юнона» хорошо звучит. Её на концертах представляют уж конечно не Авоськой.

– Какие красивые у всех имена, – похвалила Аня. – Калерия, Элла, Юнона, Елизавета. Для музыкантов все очень подходят. А ты, Лёка, откуда так хорошо про всех этих девочек знаешь?

– Так Лиза мне рассказывает. Мы с ней часто болтаем.

– Да, здорово иметь старшую сестру, – вздохнула Аня.

– Точно, – согласилась Лёка.

Пашка всех записал и удивился:

– А что, среди скрипачей одни девчонки? Неужели парней нет?

– Да есть, конечно, но в конкурсе только один участвует. Егор Перфильев. Этот никакой.

– Значит, всего пять человек участвуют? – уточнил я. – Что это за конкурс!

– Нет, всего вроде человек тридцать.

Я присвистнул:

– Ого! Тридцать нам за неделю не проверить. Да и где мы возьмём их данные?

– Подожди, – остановила меня Аня. – Мы же вроде поняли, что, скорее всего, злоумышленник – кто-то из ближайшего окружения. Кто-то, кто уверен, что Лиза не обратится в полицию. И поэтому он так смело действует. К тому же участник, который на тридцатом месте после пройденных этапов, вряд ли может рассчитывать на выигрыш, устранив Лизу.

Мы ещё немного пообсуждали подозреваемых, записали телефон Егора Перфильева и Лизиного жениха Виталика (на всякий случай). Потом Лёка засобиралась в больницу к Лизе. Договорились, что она пока ничего ей рассказывать про наше детективное бюро не будет. Ведь мы ей совершенно не знакомые люди, а она, судя по всему, не любит обсуждать свои дела с посторонними. Да и как она может нам доверять?! Потом можно будет познакомиться, всё-таки мы нашли её телефон и честно его вернули.

После ухода Лёки мы систематизировали записи в Дневнике Всего Подозрительного:

ФЛОРА – заносчивая

КАЛЕРИЯ – болтушка

ЭЛЛА – себе на уме

ЮНОНА (АВОСЬКА) – очень завидует Лизе

ЕГОР ПЕРФИЛЬЕВ – никакой

ВИТАЛИК – жених

Напротив каждого имени написали телефонный номер.

Кроме того, мы скинули с Лизиного телефона на Анин фотки всех вышеперечисленных. У Виталика, Калерии, Эллы и Авоськи на аватарках были их фотографии. У Флоры на фотке красовался цветок, что, видимо, символизировало её имя, а у Егора Перфильева – чёрная кошка с зелёными злыми глазами.

– Хорошо бы их распечатать на цветном принтере, – мечтательно протянул Пашка.

– Ага, – согласился я, – и расклеить на заборах: «Их разыскивает полиция». И так запомнишь, без принтера. Особенно Егора Перфильева. Как увидишь чёрного котяру, сразу бросайся на него, пока он сам на тебя не набросился.

Аня же переписала подозреваемых в свой блокнотик и положила его в сумочку через плечо, которая почти всегда была при ней. Не таскать же нашу тайную тетрадь с собой, а сведения могут понадобиться в самый неожиданный момент.

Остаток субботы прошёл в обсуждениях, как нам подобраться к участникам конкурса, чтобы не вызвать подозрений. В голову ничего путного не шло, так что решили сделать паузу, чтобы мозги отдохнули. Договорились, что каждый вечером, в спокойной обстановке, обдумает план расследования.

Перед уходом Аня напомнила нам про задание Маргоши и предложила:

– Давайте вместе завтра пойдём на пруд. Снимем сюжет про плохое кормление уток. Отделаемся от «удивительного рядом» и со спокойной совестью возьмёмся за раскрытие преступления. Потому что, я считаю, перед нами настоящее преступление, с шантажом и угрозами.

Мы с радостью согласились и договорились встретиться у пруда в восемь. Чтобы поскорее отделаться от задания.

Утром я целую вечность прождал Пашку во дворе, но его не было, а мобильник был в отключке. Обругав его мысленно раз сто, я поплёлся к пруду. Каково же было моё удивление, когда я увидел Пашку засевшим в кустах.