– Что-то вы зачастили! – удивилась Инна, женщина неопределенного возраста, стройная, как подросток. Она носила большие круглые очки, отчего-то напомнив Кире Мэри Поппинс (хотя в бессмертном произведении и не упоминалась эта деталь внешности няни), потертые джинсы и клетчатую рубашку. Со спины он бы принял управляющую за пацана, если б не абсолютно седые волосы. – Сначала та девица из «Сладкой жизни», потом ребята из этой, как ее… какая-то там «Правда»?

– «Только правда», – подтвердил Кира. – А что за журналистка – та, которая первой приходила?

– Да обычная девица, – пожала плечами Ковина. – Вежливая такая… Уж как Нурлан удивился, когда она объявилась – да что там, Нурлан, мы все в шоке были!

– Почему?

– Как почему? Скажите на милость, кому мог понадобиться пожилой, сильно пьющий человек?

– А как та журналистка объяснила свой приход?

– Анонимным звонком. Сказала, что решила проверить, действительно ли отец знаменитости прозябает в таком жалком положении. Обещала интервью напечатать.

– Напечатала?

– Не знаю, – Инна поправила очки, съехавшие на кончик носа, – я бульварную прессу не читаю!

– Нурлан сейчас здесь? – спросил Кира. – Мне бы с ним поболтать.

– Не появлялся несколько дней. Думаю, это свяано с теми парнями из «Правды»: наверное, они ему денег заплатили, чтобы он на эфир приехал.

– И что? – не понял Кира.

– Молодой человек, вы понимаете, что это значит для алкоголика? Живые деньги, бумажки – да он в тот же день отправился в магазин и накупил выпивки!

– Разве он ночевать не приходит?

– У нас правило: в ночлежке сухой закон. Мало того, даже с похмелья не принимаем. Так что, думаю, пока деньги не закончатся, мы Нурлана не увидим.

– А как насчет других мест?

– Сомневаюсь, ведь у всех одинаковые правила! Не пойму, что вам от него надо? Мужик окончательно опустился, даже собственный сын не хочет с ним знаться, и, полагаю, не просто так: с Нурланом нелегко иметь дело и сейчас, когда человек, казалось бы, должен быть благодарен за любую помощь!

– Значит, вы не поверили в то, что Андрей Вельяшев – злодей?

– Видите ли, большинство наших «гостей» – не ангелы, – вздохнула Инна. – У всех за плечами личные неудачи, в которых зачастую виноваты только они сами. Человеку свойственно винить в своих бедах других, ведь так легче, однако я не обманываюсь на их счет! Встречаются, конечно, и действительно несчастные, не приспособленные к жизни люди, но таких меньшинство. И Нурлан – не из их числа.

– Вам известно, как он оказался на улице?

– В общих чертах. Несколько браков, в основном неофициальных. Насколько я в курсе, помимо Андрея, у Нурлана есть дети от других женщин, но никто из них не желает поддерживать с ним отношения.

– А квартира?

– Было у него жилье… Вроде бы риелторы его нашли – ну, знаете, как бывает? Подписал с пьяных глаз какой-то договор, получил небольшую сумму на руки и – бывай здоров!

– То есть хату отобрали?

Инна кивнула.

– А как давно это произошло?

– Да уж лет пять тому. С тех пор Нурлан скитается. То в больничку возьмут, то по приютам. Был бы нормальным человеком, не пришлось бы мыкаться, а так… – Она бессильно махнула рукой.

– Как вы здесь работаете? – пробормотал Кира, озираясь. К запаху он уже принюхался, но бродящие по общему залу люди с пропитыми, красными лицами симпатии у него не вызывали.

– Кто-то же должен, – усмехнулась Ковина. – Не все такие, как Нурлан, есть и неплохие ребята, которым по-настоящему хочется помочь.

– Получается?

– Редко. Но даже то, что они не замерзнут на улице зимой и не помрут с голоду, можно считать достижением, верно?

Рита как раз выходила из здания, в котором располагался ее офис, когда едва нос к носу не столкнулась с мужчиной, входящим в крутящиеся двери. Зацепившись каблуком за металлический порожек, она полетела бы носом вниз с высоты собственного роста, не подхвати ее сильные руки и не удержи в вертикальном положении.