Юля напыщенно изобразила лицом презрение, добавила тоном:

– Вячеслав, пошли бы вы…

Слава не стушевался:

– Пока не уточнишь куда, не пойду.

Юля моргнула, сквозь узкие веки стрельнули зрачки.

– В туда.

– Заманчивое предложение, – пропел наигранно Лямин. – Прямо теперь и приступать?

Юля отвернулась.

– Гражданин, не лезьте с вашими тестостеронами.

Лямин завихлял телом.

– Гормонам хочется гармонии, а от тебя феррамонами воняет.

– Слушай, отвянь…

Даша сидела за партой, подперев рукой подбородок и вяло крутя ручку – бесцельно уставилась перед собой. Юля, подойдя, с размаху плюхнулась рядом, накренилась.

– Дашка, у меня идея. Мы твою последнюю песню профессионально запишем.

Даша распрямилась.

– Где? Ты в курсе, какие деньги нужны?

– Ну, не совсем профессионально – демозапись сделаем. У меня парень знакомый есть, аранжировками занимается. Нужно, чтоб он послушал.

– Что еще за парень?

– Мишкин друг… – Юля помялась. – Только это, душка-Дашка, песню я буду петь, а?

Даша недоуменно подняла плечи.

– О чем ты, Юлишна – ради бога.

Девочки вышли из подъезда, спускались с высокого крыльца. Юля застопорилась, подняла голову, рассматривая небо, поежилась. Снова, будто на велосипеде перебирая стройные ноги, павой поплыла вниз. Даша ждала на асфальте, уставилась куда-то равнодушно. Ухмыльнулась аккурат, когда сошла подруга. Юля полюбопытствовала:

– Чего?

– Уж года два надписи, ничего не делается.

По другую сторону тротуара располагался высокий парапет и дальше посреди двора ухоженная, асфальтированная детская площадка, окаймленная безупречным травяным газоном и стройной чередой яблонь и лип. Орнаментные, с фантазией выложенные декоративным камнем боковины парапета смотрелись весьма симпатично. Гармоничный диссонанс вносила надпись, крупно начертанная прямо напротив подъезда – «Юля».

Объект художества беззаботно вякнула:

– А, Славка, поди, нарисовал. Делать нечего дурачку.

– Слава славный парень, – наставляла Даша.

– Да ну – ниочемный. С него кроме анализов… Да и то в жидком виде. О, Мишка!

Навстречу мелким шагом быстро приближался Миша, брат Юли.

– Привет, Дашка.

Девица кивнула, глядя затаенно, исподлобья. Миша переместил взгляд на сестру.

– На дело не иначе?

– Ага, банк брать. Дай копейку, на кольт не хватает.

Миша привычно полез в карман, подал сотню.

– Рубль отдашь.

– Дашка отдаст, она тебя хочет.

Даша кулачком врезала Юле по плечу, пульнула:

– Дура, Юлька!

Миша отходил, от глаз побежали морщинки:

– Тогда два.

Комната Андрея – молодой человек немногим за двадцать с русыми жидкими волосами и прилежной темной щетинкой на подбородке – изобиловала музыкальной утварью: синтезатор, электрогитара, микрофон на стойке. За столом, глядя в дисплей, сидел хозяин, возил мышкой. Он «толкался» звукорежиссером в оснащенной, считающейся одной из лучших в городе музыкальной студии, принадлежавшей известному музыканту Дедыкину. Болванку (сырую минусовку для записи голосов) песни «Аморе» парень сделал дома: «В студии через порог ступишь – плати. Основные треки-то я здесь набросаю, у меня звуковая карта держит. А примочки, редакцию, сведение – на доброй аппаратуре, в тихушку». Соответственно перед микрофоном стояла Юля в наушниках, отрезками гоняла песню, Даша смиренно сидела в сторонке.

– Сегодня был хор? – качнул радужки в сторону Юли Андрей в одной из пауз.

– Ага.

– Я смотрю, голос теплый – на третьем дубле уже классно идет. – Он улыбнулся. – Профи…

Через некоторое время оттолкнул мышку.

– Достаточно, есть из чего выбрать. Кода вообще клёво получилась, на высоких у тебя смачный вибрат… Бэк одной Дашей сделаем, так фирменней. Я на три партии разложил – вполне хватит.