Потом мы пошли к нам домой, на цыпочках пробрались в комнату, положили угощение перед птенчиком. Кажется, никто даже не дышал. Чирок сидел в той же позе, в какой мы его оставили. Но тут одна из мух начала приходить в себя. Чирок повернул жёлто-серую головку. В глазках-бусинках блеснул огонёк. Мы не стали мешать малышу и убежали гулять. Пусть поест, отдохнёт, успокоится. Завтра можно будет показать ему зелёную травку, полную жужжащей, копошащейся еды: пусть сам учится добывать пропитание.

Через час, когда я забежала проверить обстановку, газета была пуста.

К вечеру чирок ещё больше порадовал. Он решил осмотреть новое место жительства и принялся маленькими шажками ходить по квартире. Даже мама с папой довольно улыбались, глядя на маленькое чудо. Мы с Серёгой целый вечер мирно читали, играли, смотрели телевизор.

Утром я проснулась в начале восьмого. Пахло блинами: мама, как всегда, встала часов в пять, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое. Я зевнула во весь рот. Серега ещё спал. Опять его придётся трясти, чтобы разбудить в садик.

Видимо, ночью шёл дождик, потому что на окнах висели капельки. На ветке берёзы сидела ворона.

Первым делом я метнулась к печке. Туда, где накануне оставался чирок. Но чирка на месте не оказалось. Я осмотрела каждый уголок комнаты: печку, диван, кресло, стол, тумбочку под телевизором. Прочесала другую комнату, но не нашла малыша и в ней.

Мы с мамой обнаружили пропажу, когда стали заправлять постель. Подняли свесившееся до пола одеяло и увидели под ним чирка.

Мама прижала мою голову к своей груди. Мы не стали показывать чирка Серёге. Мама быстро собрала братика и увела в садик. Папа сказал, что сейчас пойдёт на работу и унесёт чирка.

– Пусть полежит дома, – попросила я.

Папа ушёл на кухню, что-то там уронил, потому что забрякало на весь дом.

Я стала рассматривать чирка. Он лежал, вытянув лапки-прутики. Глазки были закрыты. Я открыла один и потрогала. Мягкий. Я отдёрнула руку.

Чирок поднял головку и резво встал на ножки. Я заревела во весь голос. Прибежавший папа тёр кулаками глаза, трепал мои волосы и говорил, что сегодня же отнесёт птенчика бабе Любе в её зверинец. У бабы Любы – свой дом, пруд, корова, козы, курицы и утки. Баба Люба – папина тётя.

Было двадцать четвёртое июня. В тот день как раз завершалась смена пришкольного лагеря. Учителя предложили нам интересную игру: нужно было искать клад – сундук с конфетами.

– Ура! – закричали все.

А я прислонилась головой к прохладной колонне в школьном вестибюле и застыла. Перед глазами сидел чирок – то лежащий, то стоящий. На глаза наворачивались слёзы, но до конца так и не навернулись. Я этому была даже рада. Не хотела, чтобы все приставали. Тогда пришлось бы рассказывать про чирка. А зачем рассказывать, если его сегодня вечером унесут бабе Любе? Поэтому вместе со всеми я пошла искать клад.

После лагеря мы с Наташей наловили очень много мошек. Ещё в тенёчке около туалета нам удалось найти четырёх комаров. Наташа сказала, что в приёмном пункте, где принимают ягоды, принимают и комаров. И что за килограмм сушёных комаров дают сто рублей. Я ей не очень поверила – такие деньжищи за каких-то комаров. Но всё равно мы решили потом поймать комаров побольше и засушить.

К тёте Любе мы ходили все вместе: я, Серёга, мама, папа, Наташа и Ваня. Чирок нам подмигнул на прощание. И все засмеялись, а я, когда все отвернулись, помахала ему рукой.

Многие люди любят животных. Поднимают голову, когда летят журавли. Угощают в парке белок-попрошаек. Любуются полётом бабочек или дёрганием головастиков. Выгуливают и дрессируют собак. Гладят кошек. У меня сейчас два кота. Они всё время дерутся друг с другом. Гладить их израненные головы не очень приятно, и я глажу спинки. Про моих котов можно написать отдельную книгу.