А потом река свернула, и я поняла, куда направит нашу лодку Рахон. Там был причал – деревянный настил на сваях и лестница, которая вела вниз к длинному узкому пирсу. К низким перилам были привязаны лодки: большие и маленькие, весельные и с парусом. Туда же пятый подручный направил и наше суденышко. И пока мы подходили, я с интересом рассматривала пристань.

– У тагайни такого нет, – подмигнул мне илгизит.

Я пожала плечами и ответила:

– Это всего лишь обусловлено условиями жизни. Путь по суше короче, чем по воде. В лесах нет разбойников, никто не угрожает ни путникам, ни торговцам. Саулы покрывают большие расстояния за короткое время, другие ездовые животные медленнее, но и поездки редко бывают дальними. К тому же часть водного пути пролегает через земли племен, а раньше тагайни с ними не ладили, что создавало опасность передвижения водным путем. Однако, – я дождалась, когда Рахон подойдет к пирсу. Он выбрался на деревянный настил, привязал лодку и подал мне руку. Я отказываться от помощи не стала. И уже когда мы поднимались по лестнице, продолжила: – Однако это вовсе не означает, что тагайни не имеют лодок. Ты сам знаешь, у нас есть и парусники, и челны, и весельные лодки.

Да, всё это у нас было и пока использовалось по большей степени для рыбалки, но дружба с племенами открывала нам новые возможности. И возможности эти были несоизмеримо большими, чем утоление насущных нужд. Придет время, и Айдыгер обзаведется своей речной флотилией. Мы разовьем торговлю за пределами дайната и не только. Наши исследователи пройдут много дальше. У нас целый непознанный мир, который ждет своих картографов, ученых и мореплавателей, а море должно быть, непременно должно. И когда-нибудь айдыгерцы выйдут к нему. Но даже если море слишком далеко от нас, то речное сообщение остается нам доступным, и оно откроет секреты Белого мира, еще неизвестные нам. Пусть не в наше с Танияром правление, но потомки продолжат наше дело.

Впрочем, об этом я не стала говорить моему похитителю и собеседнику. Ему знать о наших намерениях было незачем.

– Мы уже давно используем реку, – несколько сухо произнес Рахон.

– Разумеется, – кивнула я. – Вам она облегчает путь там, где по земле идти опасно, тяжело и долго. Люди всегда и везде подстраиваются под условия существования.

Он что-то буркнул себе под нос, явно в очередной раз недовольный моим равнодушием. Меня переживания илгизита не тронули, гораздо больше я хотела увидеть внутреннее устройство харата Дэрбинэ, где обитал неведомый мне йарг Бальхаш. Кстати…

– Тебя чем-то можно удивить? – спросил пятый подручный, едва я открыла рот, чтобы задать свой вопрос.

Усмехнувшись, я кивнула:

– Покайся, Рахон, признай свои заблуждения и вернись к истокам истинной веры. Вот тогда я буду искренне изумлена, а может, даже испытаю восторг и восхищение.

– Моя вера истинна, – заносчиво ответил илгизит. – Ты не убедишь меня, что я ошибаюсь. Но я попробую показать, насколько щедрей и милостивей наш Покровитель.

– Ты знаешь, что я думаю о его щедрости, – отмахнулась я.

Харат был обнесен каменной стеной, и стояла она шагах в ста от реки. Были ли на стене воины, я пока не видела, только свет факелов окрашивал ее край оранжевыми бликами. Но, к моему удивлению, ворота были открыты, несмотря на поздний вечер.

– Они не закрывают ворота?

– Нет, не закрывают, – ответил Рахон. – Только когда грозит опасность. Йарганы надежно охраняют Дэрбинэ.

– Йарганы… воины йарга?

– Верно, Ашити… – улыбнулся илгизит. – Идем.

– Рахон, – позвала я его, и пятый подручный снова остановился. – Как называется ваше государство? Я знаю, что равнину вы называете Дэрбинэ, как и харат. Но что это? У тагайни – таган, теперь появился дайнат. А у вас?