– Убьют, убьют, а может еще и съедят, – прошептала она. Глаза её стали закрываться, и тут она провалилась в сон.

– Не стоит благодарности… Славно поговорили, – прошептал я и решил вернуться к медитации.

Образы далёких времен захватывали сознание постепенно, нежно, словно весенний ручей, понемногу пробивающийся сквозь толщу «льда реальности», но так, капля за каплей, моё сознание в конце концов оказывалось полностью захваченным течением и неслось по волнам далеких воспоминаний. Ментальные оковы моих «работодателей» слабели с каждым днём, из-за чего возможности «нырять» в глубинную память духа становились сильнее. Вот и сейчас мне открывалась история, о которой я знал только по обрывкам легенд моего народа.

***

Их было двое. Странные существа, похожие то ли на волков, то ли на огромных лис. Один был красного цвета, бока его украшали белые полосы, завиваясь в замысловатый узор, а длинные острые уши венчали пушистые кисточки. Второй же совершенно черный с пронзительными синими глазами, казалось, состоящими из льда. Они шли по берегу бирюзового океана, мягко ступая по белому песку. Солнце немного больше, чем мне было привычно видеть, уже устало погружалось в воду.

– После того как первый ушёл, я уже не уверен, что наш путь закончится задуманным. – Казалось, что речь рыжего просто появляется у меня текстом перед глазами. Эти существа продолжали какой-то разговор.

– Так ли уж важно, чем он закончится? – голос черного звучал устало, хотя существа не разговаривали в прямом смысле слова, общаясь, скорее, телепатически.

– Любой путь должен закончиться, но мне бы хотелось, чтобы он закончился нашей победой, иначе смерть первого была напрасна. – Рыжий остановился и что-то высматривал вдалеке, водя поднятой мордой.

– А каков результат нашей победы? Что она принесет всем? – черный не остановился, продолжая оставлять следы по мокрой полоске песка.

Рыжий перестал нюхать вечерний воздух, двинувшись следом.

– Что ты хочешь этим сказать? Ты тоже считаешь Его Богом? Даже после того, что он сделал с нашим домом?

– Нет, я хочу сказать не это. Я спросил тебя, что дальше? – черный ловко запрыгнул на небольшой холм и повернулся к собеседнику.

– Дальше свобода. Разве не это делает нас всех по-настоящему живыми? – Большое солнце уже почти скрылось в океане, на чужом, как кажется сейчас, для меня небе появились первые незнакомые мне созвездия.

– Возможно и делает, вопрос в другом: кому это надо? Почему все так легко признали его Богом? Тысячи лет мы вели их своим путём. Но стоило появиться этому существу, и они назвали его Богом.

– Хочешь сказать, что они с радостью идут ему в пасть, принося себя в жертву?

– Ты же знаешь, что он обещает за это. Вечную жизнь в лучшем мире, а поди докажи что это не так. – Оба просто сидели на холме и смотрели на заходящее солнце.

– В то время, когда именно по его вине жизнь здесь стала невыносимой, первому было бы, что тебе ответить.

– Не идеализируй первого. Он так же сомневался.

– Первый был храбрее нас, из-за твоих сомнения мы не пошли все вместе. – Речь рыжего слышалась мне спокойной, но шерсть на загривке приподнималась.

– Пошли уже, выбор сделан. – Поднявшись, черный затрусил по берегу, разбрызгивая тихий прибой, капли которого серебряными стрелами сверкали в звёздном свете.

– То есть ты просто кинулась на него со своей железякой?

– А что я должна была делать? До рассвета отпрыгивать от плевков его паутины?

– А вариант «сбежать» ты не пробовала протолкнуть на обсуждение своему здравому смыслу через кордон гордыни?