Он как будто и был рад меня видеть, но при этом много хмурился, отрицательно реагировал на любые предложения прогуляться и предпочитал молчать. С другой стороны, я видела его спину и понимала, что, скорее всего, мужчина испытывает сильные боли, о которых предпочитает молчать. Добавить сюда реабилитационные массажи, эффективность которых я постепенно наращивала, и вот он, результат.

Одно радовало – Рэйден больше ни разу не проявлял возражений. То есть я видела, что он всё так же смущённо снимает кимоно и нехотя переворачивается на живот, подспудно ожидая, что я начну охать и ужасаться его шрамам, но самое тяжелое – заставить ежедневно проходить через не самую приятную процедуру – получилось само собой. На вторую нашу встречу, когда Рэй вновь завёл старую шарманку о том, что даже исэи не справились, я ответила:

– А мне будет приятно, если ты не станешь сопротивляться и попробуешь мне довериться.

– О, человек солнца, откуда у тебя вообще мысли, что ты можешь мне помочь? – проворчал Рэй, но с тех пор вполне себе слушался.

Я всегда старалась принести ему обезболивающий чай за час до процедур, а в конце завершала сеанс расслабляющими движениями и укрывала мужчину тёплым одеялом.

Мне нравилось касаться Рэя. Стоило увидеть его рельефную спину, как пальцы сами собой зудели от желания почувствовать тепло его кожи. Да, из-за шрамов внешне она выглядела далеко не так эстетично, как фотографии моделей в журналах, но для меня она была по-своему прекрасна. Я чувствовала руками Рэя, его тело было отзывчивее, чем любимая скрипка музыканта. Одного прикосновения к Рэю обычно хватало, чтобы уловить, в каком состоянии духа он находится, хорошо ли спал, перебирался ли сегодня в кресло, чтобы проехаться хотя бы по спальне, или так и лежал в кровати.

Рэй обычно был молчалив, но отвечал на какие-то вопросы, однако стоило начать расспрашивать о ранении, как он замыкался, становился очень хмурым, почти злым. Слово за слово, сеанс за сеансом я только и смогла вытянуть, что основная рана на спине – след от необычной ловушки, в которую он попал, когда велись военные действия, а другие – оружие неприятеля. Все травмы были получены в один промежуток времени, пятьдесят три года назад. Я несколько раз уточнила, подумав, что ослышалась, но нет – пятьдесят три, всё верно.

– А сколько тебе лет? – переспросила на автомате всё же.

– Триста тридцать четыре, – без запинки ответил Рэйден, бросив на меня косой взгляд из-под пушистых ресниц.

«А, ну, наверное, тут по-другому летоисчисление идёт», – отмахнулась я про себя.

Лорд Чернильных Небес Рэйден Аккрийский

Лорен действительно была солнечной во всех смыслах этого слова, с её возникновением в Харакуне жизнь дракона как будто стала ярче. Рэйден мысленно покачал головой и усмехнулся тому, что изначально принял эту девушку за подосланную убийцу.

За всё время пребывания в Харакуне она чудила, зачем-то набрала одежды из его гардеробной и кучу церемониальных носков – чёрных, которые любили драконы, но не люди, – делала на голове необычные прически, ежедневно приходила к нему в спальню, чтобы сделать массаж, и искренне верила, что может помочь. Ему! Дракону с пятидесятилетней травмой, который накапливает магию и оборачивается во вторую ипостась раз в год! Его даже брат Широ, выбравший стезю исэи, осматривал и развёл руками, сказав, что ничем не может помочь.

Стоит отдать должное, массажи Лорен действительно нравились Рэю. Да, они часто были весьма болезненны, но в конечном счёте Рэй чувствовал, что после каждого сеанса его тело благодарно. И удивительнее всего в этом было не то, что обыкновенный человек без артефактов и магии видел и работал с его магическими каналами, а тот спектр эмоций, который испытывал сам Рэйден. Несмотря на то что всякий раз боялся увидеть на лице Лорен брезгливость и не без опаски оголял торс, её руки касались его и восполняли чашу тактильного удовольствия, которое, как он думал раньше, уже никогда не получит.