- Марко! Матео! Ведите себя прилично! – одернула ребят Лучиана. – И не суйте носы в разговоры старших!

Но Матео видимо сбил его с мысли и Антонио замолчал, нервно теребя манжеты рубахи. И слава Богу – мне его намеки на замужество, казались отвратительными. Как и он сам.

Когда экипаж остановился во дворе виллы, он выскочил первый и подал мне руку, сгибаясь вопросительным знаком и отставив назад ногу. Это было настолько потешно, что мальчишки прыснули, но под строгим взглядом Лучианы быстро пошли к дому, оглядываясь и хихикая.

- Благодарю вас, - я приняла его помощь и, оказавшись на земле, произнесла, глядя на него невинными глазами. – Я так устала, чувствую, как начинает болеть голова. Ваша помощь, сеньор Антонио, была неоценимой.

Он, наверное, хотел напроситься в гости, но после моих слов это выглядело бы не очень вежливо и, откланявшись, Галлиани отбыл.

Лучиана стояла на ступеньках дома и наблюдала за всем происходящим своим цепким, внимательным взглядом.

- Вы не пригласили сеньора Антонио на обед! Это некрасиво с вашей стороны, донна Изабель! – она принялась отчитывать меня, как только я поднялась к ней. – Что он о нас подумает?

- Я сказала, что устала и у меня болит голова, - мне не было никакого дела о том, что он подумает. – И вообще, есть дела поважнее, например, я хочу посмотреть в расчетные книги и посчитать, сколько мы должны рабочим.

- Вы??? – она поставила корзину на пол и ее брови поползли вверх. – Вы хотите посмотреть расчетные книги???

Я, молча, смотрела на нее и быстро соображала – если она так удивляется, то кто тогда вел записи и выдавал зарплату рабочим? Но Лучиана ответила на мой мысленный вопрос:

- Этим всегда занимался сеньор Карерро… Было хорошо, когда он приезжал к нам раз в неделю и разбирался со счетами… Такой добрый человек! Он помогал нам совершенно безвозмездно из христианских побуждений! Разве встретишь сейчас честных людей?

Я понятия не имела кто такой этот Карерро, но моя выработанная годами интуиция подсказывала, что в расчетных книгах найдется немало интересного.

- И почему же он больше не приезжает? – я, конечно же, примерно догадывалась о причине, но мне было интересно услышать это от Лучианы.

-У него много дел в нотариальной конторе, да и рабочие уходят от нас… Что здесь еще считать? Донна Изабель, он же предупреждал вас, - женщина подняла корзину и, вздохнув, произнесла умоляющим голосом: - Не лезли бы вы туда… Все равно ведь ничего в этом не понимаете.

Пройдясь по всем комнатам первого этажа, я разыскала кабинет бывшего хозяина и уселась за стол в мягкое кресло, обитое прекрасно выделанной кожей. Комната была просторная, с большими окнами и высоким потолком, но тяжелые бархатные портьеры почти не пропускали свет, и мне пришлось встать, чтобы раздвинуть их. Стены кабинета были окрашены светлой краской, а на деревянном полу лежал слегка вытертый посредине ковер.

В углу стояли напольные часы с серебристым циферблатом, и за лопнувшей стеклянной дверцей  качался помутневший маятник. Тихое, размеренное тиканье, навевало сон, и я даже громко зевнула и потянулась, прежде чем открыть первый ящик стола.

Расчетная книга оказалась именно в нем и, положив ее на стол, я сдула с кожаной обложки приличный слой пыли. Мне хватило одного взгляда, чтобы разобраться во всем – «честный» человек, сеньор Карерро, ничего не записывал сюда минимум полгода. Похоже, следуя своим «христианским» убеждениям, он продавал вино из погребов «Мистико соларе» при этом забывая платить рабочим. Скорее всего, он отдавал какую-то часть от прибыли Изабель, но, не имея ни знаний, ни опыта, бедняжка даже не подозревала, как жестоко ее обманывают.