Во мне проснулась женщина. Я расцвела. Мне казалось, ноги не касались земли. Летела. Парила сквозь толпу, и пела душа. Трепетало сердце!

Не могла объяснить почему. Ведь я видела Кира всего раз, он мне понравился, ничего не обещал, ничего не предлагал, но мне это и не было нужно, чтобы чувствовать себя великолепно. Раз завтра не надо на работу, я хотела увидеть кафе в огнях, погулять по улицам и прикоснуться к парню. Узнать, есть ли у него жена. И если есть, не нужна ли ему любовница. Ведь он змей, а для них многожёнство дело обычное. Мы бы могли встречаться тайно. Мне нельзя заводить романы. Но так хотелось.

Жаркое солнце к вечеру, словно кусалось, стараясь выжать из себя последние силы. И от остановки до дома успело обжечь мои щёки.

Однотипные коробки с мелкими окошками, похожи на муравейник. Моё здание самое длинное, растянутое по пустующей улице. Восемьсот однокомнатных квартир, из них сто принадлежало Государственным рабам.

Сто рабов, кто-то из них пропадал иногда, появлялись новые. Хозяин может убить раба, избить тоже, но придётся заплатить штраф, для некоторых это не проблема.

И мне повезло больше всех, потому что моя хозяйка добрая и заботливая. Была бы Анна такой, если бы я просто родилась оборотнем, а не лежала в саркофаге и не представляла ценность для науки? В лаборатории одна из медсестёр шептала другой , что Анна Лёс в очередной раз заморила юную рабыню. Заплатила штраф и купила себе новую.

И хотя Деян ненавидел Лауру Драную кошку, она всё же боролась с рабством, как с пережитком прошлого. А в прошлом у Хладнокровных – белый дракон, и с ним никто не хотел расставаться, так что Теплокровной котолаку невозможно добиться правды.

На четвёртом этаже в узком коридоре натыкано дверей. Одна из них номер пятьсот три, моя. Я открыла дверь и вошла в комнату. Справа стоял унитаз и душевая лейка с поддоном, слева столик с чайником и плиткой, над ними полка. Прямо кровать, шкаф и зеркало. Места мало. Но пребывание в этой комнатке целый день не предполагалось.

Я быстро разложила покупки и встала у зеркала. Разделась. Мне хотелось видеть себя голой. Казалось, что я стану ближе к Киру, если увижу себя и оценю, как женщину. Худощавое бледное тело, торчащая вверх грудь с нежно-розовыми сосками. Под впалым животом молочные завитки. Длинные ноги и приятное лицо. Глаза серо-голубые. Я необычна для этих мест. Вот бы узнать, откуда я.

Возможно, в следующие выходные схожу в краеведческий музей, чтобы посмотреть на свой саркофаг. Музей не удосужился выставить фото на свой сайт.

— Задом повернись!

Я резко посмотрела в сторону окна. Дома так близко располагались друг к другу, что казалось мужчина сидел у меня на подоконнике, на самом деле выглядывал из своей квартиры напротив.

Я повернулась к нему задом, потом передом.

— Меня можно хотеть? — поинтересовалась я, показывая себя во всей красе.

— Да, прыгай ко мне.

— Не могу, я раб.

Мужчина поморщился. У него аккуратное лицо с мелкими чертами, длинные тёмно-русые волосы в них уши. Заяц. Вспомнила! Это он представлялся, как Вася Ирдис. Вряд ли он имел хоть какое-нибудь отношение к драконам, но вид делал.

Я накинула сарафан и достала из шкафа сандалии с ремнями по колено.

— Нагнись, — попросил Вася.

— Ты увидишь мою промежность, это по́шло.

— Ничего не по́шло, я хоть подрочу.

— Что значит подрочу? — Нахмурилась я.

— Залезай, сейчас покажу.

— Нет, ты можешь быть опасен.

— Ладно, смотри! — он встал коленями на подоконник. Оказался абсолютно голый.

Я не выдержала этого зрелища даже минуты, потом спешно закрыла окно и плотные шторы.

Меня кидало в дрожь. Щёки подгоревшие на солнце продолжало жечь, полыхали уши. Под тонкой шёлковой тканью короткого сарафана напряглись соски. Между ног всё наливалось тяжестью, и тоже было горячо ещё и влажно. И я решила надеть трусики, хотя не любила это дело.