Антон бежал, не разбирая пути. За спиной гремели взрывы, крики Кэт сливались с рёвом сирен. Он выскочил на улицу, где Дима уже заводил мопед.

– Прыгай!

Они умчались под дождь, оставляя за собой дымящийся институт. Фикус в руках Антона ссохся, став маленьким и беззащитным.

– Что случилось? – орал Дима, сворачивая в переулок.

– Он хотел… вырезать часть меня, – Антон сжал горшок. – Чтобы сделать «идеальным».

Дима резко затормозил. Его глаза горели.

– Значит, мы воюем. – Он достал EMP-бомбу. – Сейчас всё изменится.

Антон не ответил. Он смотрел на фикус, чьи листья медленно возвращали багровый оттенок. Где-то вдали, на фоне чёрного солнца, маячил портал А-ранга.

А они ехали в никуда, под барабанную дробь дождя.

Мопед заглох на окраине промзоны, где ржавые трубы сливались с горизонтом, как щупальца мёртвого великана. Дождь превратился в мелкую изморось, цепляющуюся за кожу ледяными иглами. Антон слез с сиденья, всё ещё прижимая к груди фикус. Его листья, ещё недавно багровые, теперь казались тусклыми, будто выгоревшими на солнце, которого здесь не было.

– Где мы? – спросил он, оглядывая полуразрушенный ангар с вывеской «Склад №7».

– Там, где нас не найдут, – Дима пнул мопед, и тот закашлялся чёрным дымом. – По крайней мере, до утра.

Он достал из рюкзака фонарь, его голубоватый свет выхватил из темноты груду ящиков с надписью «Осторожно: стекло». Воздух пах ржавчиной и чем-то сладковатым – как будто здесь когда-то хранили фрукты, которые давно сгнили.

– Тесла не остановится, – пробормотал Антон, садясь на перевёрнутый ящик. Корни фикуса медленно ползли по полу, ощупывая трещины в бетоне. – Он сказал, что я «ключ».

– Ключ можно сломать, – Дима швырнул ему банку тушёнки. – Или подобрать отмычку.

Он говорил бодро, но Антон видел, как дрожат его руки. Дима всегда боялся тишины. Заполнял её шутками, схемами, планами. Но сейчас даже он не мог скрыть трещину в своей броне.

– Что будем делать? – Антон открыл банку, но есть не стал. В горле стоял ком.

– Ищем портал. А-ранга. – Дима разложил на полу карту, испещрённую пометками. – Если «Эклипс» правда платит выжившим пенсию, хватит на десять жизней. А с твоим фикусом…

– Я не стану их батарейкой. – Антон встал, и фикус дрогнул, будто почувствовал его гнев. – Ты видел, что они делают с людьми?

– Видел. – Дима подошёл вплотную. Его глаза горели, как у голодного зверя. – Но мы не люди для них. Мы – мусор. И если не станем оружием, нас раздавят.

Фикус зашевелился. Корни резко впились в бетон, и Антон почувствовал, как земля под ногами дрогнула. Где-то в глубине склада что-го упало, зазвенело.

– Что это? – Дима схватил фонарь.

Тени на стене шевелились. Не так, как должны – плавно, извиваясь, словно живые. Из-за ящиков выползла… девушка. Её чёрные волосы сливались с темнотой, а на шее алел шрам в форме спирали.

– Вы нарушили границу, – сказала она. Голос звучал, как скрип несмазанных шестерён.

– Какие границы? Мы просто… – Дима потянулся к рюкзаку, но девушка двинулась быстрее.

Её рука превратилась в лезвие – остроконечное, блестящее, как ртуть. Оно упёрлось Диме в горло.

– Вы в зоне влияния гильдии «Чёрные Цветы». – Она повернула голову к Антону. – А ты… пахнешь странно. Болью.

Фикус затрепетал. Корни рванули вперёд, обвивая руку-лезвие, но девушка лишь рассмеялась. Её тело рассыпалось на сотни чёрных лепестков, чтобы собраться в метре от них.

– Интересно, – прошептала она. – Ты не пробудившийся. Ты… что-то другое.

– Отстань от нас! – Антон шагнул вперёд, и фикус взревел. Корни вырвались из-под пола, сокрушая ящики, но девушка снова рассыпалась. Её смех эхом нёсся по складу.