Минут через пять молчания меня вдруг осеняет:

– А почему прилетели паки?..

Дженнифер пожимает плечами и роется в сумке. Извлекает оттуда файлик с распечатками бумаг, которые заполняла для полиции. Кроме бумаг, в этом файлике оказывается флешка. Дженнифер достает ее и протягивает мне.

– Это из моего видеорегистратора. Можешь посмотреть, как все было. Я не могу, мне страшно.

Я прячу флешку в карман и смотрю на Дженнифер. Измученная, она заталкивает все обратно в сумку и со стуком облокачивает голову на дверную стойку. Остаток пути мы проводим в полном молчании.

Дома я без лишних сантиментов даю ей коньяку и укладываю спать туда же, откуда она сбежала. Мы почти не разговариваем, только уже лежа в постели Дженнифер берет меня за руку и шепчет:

– Спасибо тебе, что не бросаешь меня. Я очень тебе благодарна.

– Обещай мне, что будешь сдерживать свой пунктик, – говорю я строго.

– Обещаю… Поцелуй меня.

Я исполняю ее волю и желаю спокойной ночи. Уходить не хочется. Хочется лечь рядом и заснуть с ней в обнимку, придавив тяжелой рукой. Впрочем, вдвоем на узкой кровати не поспишь, затолкаем друг друга… Я с минуту стою в дверях и любуюсь, как Дженнифер засыпает. Потом осторожно выхожу, спускаюсь к компьютеру и вставляю флешку.

На изображении с задней камеры в течение минут семи болтается какой-то оверкар. С каждый поворотом он все ближе. Темный «континенталь» старого образца. Водителя за ореолом от света фар рассмотреть невозможно, но он в салоне один. Когда оверкар подъезжает совсем близко, различается его номерной знак – серия PHQ. И здесь паки?.. Однако теперь хоть ясно, зачем прилетели те – чтобы забрать тело своего сотрудника и расследовать его гибель.

В конце видеозаписи буквально ниоткуда берется нечто огромное, и в следующем кадре – взрыв. Все дергается, горящий клубок оверкаров, как сцепившиеся в схватке коты, стремительно катится прочь с дороги и разваливается в кювете. Я переключаюсь на запись с фронтальной камеры.

Все так, как рассказала Дженнифер: откуда ни возьмись, из-за поворота выскакивает малогабаритная «корреа» и летит по встречке прямо в лоб Дженнифер. Перед самым ее бампером резко взмывает вверх, и далее на видео – отсветы от взрыва и борьба со столбиками.

Я отмотал немного назад. Номерная серия у «корреа» – обыкновенная. Не полиция, не паки. Номер читается отлично, поскольку Дженнифер не успела погасить дальний свет перед поворотом. Четче видится и водитель: он также в салоне один, лицо хмурое, губы крепко сжаты.

По спине холодок. Судорожно ищу кадр, где водитель получился лучше всего, и увеличиваю… Мужественное лицо, напоминающее какого-то артиста или солдата с агитплаката в приемке ПАК.

Чертовщина… Катапультировался он, что ли? А после, такой спокойный, без единой царапины, спрашивал меня про женитьбу… Или то был его хладнокровный брат-близнец, который даже не изображал страданий по погибшему брату…

Да нет, глупости, просто похожее лицо. Очень типичное, каноническое лицо для здешнего края, мало ли таких гуляет вечером по Стратосу… В первые дни в Египте нам все арабы казались одинаковыми. Однажды чуть не пристрелили своего араба, приняв его за исламиста. Наверняка и им наши хмурые обгорелые лица казались неразличимыми, словно на одной фабрике штампованными.

Поглядев на каноническое лицо еще минуту и не родив новых идей, решительно захлопываю ноутбук. Глаза слипаются. Довольно загадок на ночь. С далекого спутника скачиваю на планшет свои записи сна, чтобы сверить разговор с Розой и добавить деталь про старуху, пока свежо в памяти. Железно необходимо это зафиксировать, тормошу я себя по привычке, начиная клевать носом…