Я не отвечаю. Она отворачивается в окно, и до самого дома мы едем в полном молчании.

Я проводил Дженнифер наверх в гостевую спальню и возвращаюсь в гостиную. Настроение испорчено. Я беру бутылку вина, из которого мы делали глинтвейн, и делаю глоток прямо из горла. Вино на вкус противное, как из пакета; невообразимо, что в горячем виде оно было столь хорошо. Достаю ноутбук и устраиваюсь за столом, открываю свою недоделанную программу.

Минут пятнадцать я просто в нее всматриваюсь, вспоминая, на чем закончил и что планировал править дальше. Мысли разбегаются, сосредоточиться не выходит. Начинаю потихоньку писать, но продвигаюсь крайне медленно. Постоянно возвращаюсь к новым кускам кода, которые написал сегодня в офисе и которые пока не отложились в памяти как следует. Пару раз путаю регистры, благо вовремя замечаю…

Мысли все не о том. Думается о паковской проверке, о том, как завтра обезопасить себя и Фрайда во время встречи с его посыльным, как противиться обыску в офисе, если он начнется… Прикидываю, как мы с Гарри могли бы с самого утра перевезти меня куда-нибудь вместе с искривителем и терминалом, только вот куда? Где найти трехфазное питание такой мощности, как жрет мой Porta?..

Конечно, думаю и о Дженнифер. Все получилось так, что не она приехала меня соблазнять, а я сам, едва пустив ее в дом, тотчас же воспользовался положением и стал ее домогаться. Прокручиваю в голове события вечера и уже не понимаю, как оно было на самом деле… Может быть, и правда я сам заварил всю кашу. Зачем вот повез ее на речку? Моя же была идея. Чем я хотел, чтобы это закончилось? Возят ли коллеги друг друга на речку? Если бы на месте Дженнифер был Джорджик или Виточка… Бр-р-р!

Вдобавок, где-то на периферии гуляет мысль про пресловутую номерную зону, упомянутую ею в пылу дискуссии. Не делали мы ничего запретного в «зоне 81», согласно официальным документам. Мы замели следы так, что в жизни никто не подкопается. Наш отчет о посещении «зоны 81» – образцово-безупречный и прошел в свое время не одну надзорную комиссию… Однако ж за сегодня дважды ткнули мне в нос этой зоной, причем преподносили ее как самое пакостное из того, что я вытворял в прошлом. Стоит ли беспокоиться? Логика утверждает, что нет.

Сделав очередную глупую ошибку в коде, бросаю трудовые попытки и решаю, что утро вечера мудренее. Заново растапливаю камин – с ним все же уютнее, пусть трещит. Сегодня у меня день огня.

В струях пламени кухонной горелки быстро закипает и свистит чайник. Такой у меня здесь ретроградный чайник, как бабушкина открытка. Наливаю себе большую кружку крепкого, дымящегося напитка, насыпаю две ложки сахару и ухожу к камину.

Сижу, пригубливаю из горячей кружки, камин потрескивает. За окном поднялся ветер и завывает порывами в оконных рамах. Немного ноет нога, тяну ее поближе к огню. Где-то качается фонарь, световое пятно от него перемещается туда-сюда по подоконнику и полу. Завтра будут дожди?..

Внезапно огорошила мысль: не взять ли с собой завтра пистолет? Все-таки много наличности повезу, мало ли… Нет, к лешему, не дай бог вытащу его – тут-то меня и повяжут, и тогда уж наверняка за решетку, безо всякого ноутбука и искривителя.

Над головой скрипнули половицы, послышались шаги. Дженнифер спускается по лестнице. Проходит, не спеша, к камину, садится в свободное кресло, поджимает ноги и оборачивается пледом.

– Там зябко… Никак не могу согреться после купания. Можно мне тоже чаю?

Я кряхтя встаю и приношу ей такую же большую чашку сладкого чая. Она охотно принимает его и делает первый глоток, зажмурившись.