– Теперь я вспомнил, за что его прозвали Пешеходом, – сказал Арнвид. – Ни одна лошадь не в силах снести его на спине.

– Это точно, – мрачно вздохнул Кари. – А я-то думал, что здоровее меня никого нет…

– Хватит стонать, иди лучше, освободи нам место, – приказал ему конунг, – вон там, у самого ярлова кресла.

Сопровождаемые насмешливыми взглядами, гости проследовали к столу. Кари аккуратно присел на краешек скамьи, надавил на соседа плечом. Тот зло рыкнул, а на дальнем конце кто-то с недовольным воплем брякнулся на пол. На освободившееся место сел Нерейд.

Кари нажал еще, и второй викинг слетел со скамьи.

Хрольв громогласно захохотал, ударил ручищей по подлокотнику так, что тот затрещал:

– Да, вы ребята не промах! Всегда знал, что в краю трёндов живут достойные мужи!

– Так же, как и в Йотланде, – вежливо ответил Хаук, последним усаживаясь на лавку.

– Вина моим гостям! – рявкнул ярл с такой силой, что Ивар невольно поморщился, а пламя освещавших помещение факелов колыхнулось.

Появились слуги, расторопные и быстрые, стол перед прибывшими очистили от объедков, и на освободившемся месте как по волшебству выстроились кувшины и кружки.

– Эх, выпьем! – наполняя сосуд в собственной руке, больше похожий на небольшую бочку, сказал Хрольв. – За славных викингов, прибывших сегодня к нашему двору!

– Выпьем! Выпьем! – загалдели его дружинники.

Большинству из них было уже все равно, за что пить.

Вино оказалось кисловатым и неожиданно крепким, Ивар едва не закашлялся.

– Ну что, гости, куда путь держите? – вопросил ярл, одним глотком опустошив кубок.

В искусстве пития хозяин замка на берегу Сигны мог поспорить с самим Тором.

– В Миклагард, – ответил Хаук, обгладывая предложенные в качестве закуски бараньи ребрышки.

Глаза ярла стали как две тарелки.

– Ого! – прогудел он. – Ничего себе! Вам придется обогнуть всю Иберию, а затем еще очень долго плыть на восток…

– Ничего, мы справимся, – со сдержанным достоинством кивнул конунг, – разве не для того живет мужчина, чтобы совершать подвиги?

– Вот уж не знаю, для чего он живет! – захохотал Хрольв. – Но вы бы могли не плыть так далеко, а остаться здесь, на землях Нордмандии. Нас тут слишком мало, нам очень нужны новые поселенцы. Женщин мы бы вам нашли, а ты бы мог получить чин лендерманна, по здешнему – барона. Мы бы завоевывали все новые земли, пока весь Валланд не оказался бы под нашей властью! В год ты бы стал богаче, чем настоящие конунги в Северных Землях!

– Нет, – твердо ответил Хаук, – морским конунгом может стать лишь тот, кто не проводит лето в доме и не пирует с дружиной у очага. Может быть, потом, когда я постарею, я захочу поселиться здесь…

– Такие, как ты, не умирают от старости! – в рыке ярла звучало откровенное разочарование. – Ну да ладно, чего говорить о серьезном, будем веселиться! Эй, скальд, порадуй меня висой!

Арнвид от неожиданности вздрогнул, но слова хозяина замка предназначались вовсе не ему. С противоположной стороны стола поднялся высокий осанистый мужчина, чье лицо уродовал пересекавший щеку страшный шрам.

– Если ярлу угодно, то я готов, – сообщил он мелодичным, красивым голосом.

– Рауд Рваная Щека, – сказал Арнвид, хмурясь, – известный скальд. Но я думал, что он сейчас в краю гаутов…

Повинуясь знаку ярла, викинги замолчали. В огромной палате стало тихо, и только рев пламени в очаге да потрескивание факелов стали аккомпанементом полившейся из уст Рауда висе:

Одаренный золотым запястьем скальд сел, весьма довольный собой, а Хрольв повернулся к гостям.