–Я так надеялась, что в этот раз получится… – сестрёнка устало всхлипнула. – Всё было так хорошо…

Первый раз Ани и Влад потеряли ребёнка десять лет назад. Потом потянулись годы попыток, бесконечные обследования, поиск лучших клиник, лучших специалистов. Анита вдоль и поперёк изучила каждую клеточку их с мужем организмов. Сестрёнка никогда не отчаивалась, ведь перед глазами был живой пример: наши родители – счастливые обладатели «тройной Славы», но предпринимать активных действий не прекращала.

Чуть больше двух месяцев назад произошло настоящее чудо – запоздалый новогодний подарок для Солнцевых. Рождественские каникулы Влад и Ани впервые за все пять лет моей добровольной ссылки провели в Ярославле. Я только-только продрала глаза после бессонной ночи в компании уравнения Лапласа и десятка задач о стационарном тепловом состоянии, когда привычную тишину моего пристанища распугала трель дверного звонка.

– Просыпайтесь, братцы-кролики! – бросилась обниматься Ани, стоило мне только приоткрыть дверь.

– Анита? Влад? – не веря своим глазам, просипела я спросонья. – Вы настоящие?

– Так и думал, она у нас что-то употребляет! – преднамеренно громко прошептал брат своей жене и широко улыбнулся.

– Если Мирослава Сергеевна не едет к Солнцевым, то Солнцевы едут к Мирославе Сергеевне! По крайней мере, самая вредная их часть! – потрепала меня по щекам шумная Анита.

Под видом неожиданной командировки эта парочка оккупировала мою берлогу, ни в какую не соглашаясь на гостиницу. Брат по-хозяйски прикрутил все имеющиеся в квартире полки, Анита практически опустошила мой шкаф. Большая часть любимых безразмерных толстовок, художественно разодранных джинсов и таких уютных треников была зверски выброшена. Мы беспечно дурачились, бродили по магазинам, подбирая гардероб, более подходящий девушке моего возраста, гуляли с ярмарки на ярмарку, варили пряный глинтвейн, валялись перед телевизором тюленями, поглощая оливье в неприличных количествах. Ребята подарили мне давно забытое чувство, когда ты часть большой любящей семьи. Надувной матрас на моей кухне взял на себя роль аиста и спустя три недели преподнёс им сюрприз.

Сегодня же мы стояли на промозглом перроне посреди бесконечной толпы незнакомых угрюмых людей, в сосредоточении множества пересечений железнодорожных путей, и оплакивали его утрату.

Спустя некоторое время, когда всхлипывания Ани стихли, я осторожно спросила:

– Почему ты решила, что это девочка?

– Не знаю, мне кажется, это должна была быть именно девочка. По-моему, я почувствовала, как ей больно и … страшно.

– Самое главное, ты любила её, любила каждый миг, что она провела с вами, – я чуть отстранилась и заглянула Ани в глаза, предчувствуя, что это ещё не конец истории.

– Влад сказал, что больше не может видеть, как я страдаю, что я помешалась, и если мне недостаточно только его, то может нам вообще нужно…нужно расстаться…

Я остолбенела от этих слов.

– Ты же знаешь, он погорячился! Это стресс сказывается, Влад так не думает! Он боится за тебя. Он всегда будет рядом! – поспешила успокоить Аниту, про себя же подумала, какой мой брат иногда всё-таки болван.

Уверена на сто процентов, что он ни за что и никогда не отпустил бы Ани. Влад половину мира пешком пройдёт, но будет всегда рядом с ней. Таких, как они, больше нет. Но детский вопрос порядком поистрепал им нервы. Владу нужна Ани, она для него как воздух. А ей необходимо, жизненно необходимо дарить любовь, которой в сестрёнке с избытком. Она мама по своей природе. Концентрат любви.

– Он уехал в командировку и даже не попрощался… – Ани вытерла вязаной перчаткой глаза. – Я, видимо, так его достала.