А потом случилось то, что лишний раз подтвердило: командир и в самом деле имеет право на принятие решений, кажущихся остальным нелогичными. Просто потому, что лучше других информирован. И, хотя нюансы Сергей узнал уже позже, результат он смог наблюдать собственными глазами. И это было впечатляюще!

Где-то далеко на севере от бетонных плит военного аэродрома оторвался самолет. Не широко распиаренное семейство «Су», которое по праву считалось одним из лучших в мире. Нет, самолеты пятого поколения сейчас не требовались. Да и четвертого с кучей плюсов тоже. Взлетел самолет, уже давненько стоящий на вооружении, считающийся первым советским истребителем четвертого поколения. Пожилая, но не потерявшая актуальности машина, пугающая врага уже больше полувека и по праву считающаяся уникальной. МиГ-31.

Этот самолет критиковали с завидной регулярностью. Больше всего доставалось низкой маневренности старого перехватчика. Ее, собственно, в него и не пытались заложить, отчего по сравнению с более поздними моделями он вел себя откровенно «дубовато». Зато скоростные характеристики у него были на высоте, и как платформа для самого разного вооружения, вплоть до еще только разрабатывающегося, перспективного, «старичок» был хорош. Что, собственно, и требовалось.

Правда, сейчас под его крыльями не висели пугающие весь мир гиперзвуковые реактивные «гостинцы». Обошлись парой ракет попроще (и подешевле). И японские системы РЭБ не стали им помехой – спецы из группы Полтавца грамотно подсветили цели, и в результате над деревенькой-переростком встало пламя, взлетевшее, кажется, до небес. Рвануло знатно, и наверняка потери среди гражданских исчислялись десятками, а то и сотнями, но… Японцы были не единственными, кто считал жертвы чужого «мирняка» не самой важной проблемой.

Сергей на несколько секунд замер, восхищенный зрелищем, но толчок в левое плечо вернул его в реальность. Через несколько секунд он уже мчался следом за сержантом, которому полковник поручил быть при нем дуэньей. Что поделать, сейчас он был наименее опытен и подготовлен, а раз так, не следовало качать права. И, до боли в пальцах сжав автомат, Сергей бежал туда, где освещенные стремительно разгорающимся пожаром бегали японцы.

И не говорите потом, что они не умеют паниковать, успел он еще подумать. А потом перед самым носом Полякова, как чертик из табакерки, выскочил из-за угла японец. Отработанным до автоматизма движением Сергей прикладом автомата загнал ему нос до самого затылка, и на том эмоции как будто закончились. Началась работа.

По другую сторону схватки. Это же время

Взрыв был такой силы, что уже успевшего лечь Иосиацу буквально вытряхнуло из кровати. В себя он пришел, уже сидя на полу и очумело мотая головой. В ушах звенело, будто он в гостях у русской родни нажрался водки и заснул в церкви, на колокольне. А звонарь, скотина, его не заметил. Да-да, и такое в молодости случалось. Ощущения были совершенно аналогичные.

Следующие несколько минут прошли фактически без участия сознания. Тело действовало само, на вбитых за годы службы рефлексах. На улице он обнаружил, что не только при оружии, но и одет согласно уставу. Вот только как он этого добился, капитан не помнил. Да и не меняло это ничего, потому что на мечущихся вокруг людей вид офицера никакого успокаивающего воздействия не оказал.

Все же слишком долго Япония не воевала по-настоящему, слишком много в армии оказалось недавних офис-менеджеров. А изменить сознание людей, тем более резко, задача крайне сложная. Здесь и сейчас ее до конца решить явно не успели, и потому люди оказались во власти банальной, но от того не менее страшной для любой армии паники. Там, где деды нынешних горе-вояк схватились бы за оружие, они его, напротив, побросали и теперь бестолково метались по улицам. Как куры без голов, честное слово.