– Я – дед, и то не все понимаю…

Настя:

– Да. И муж мало с ней сидел, пока она была совсем маленькой. Но когда сидел, у него все хорошо получалось. Она у него и спала. И даже когда я попала в больницу – мы тогда как раз выписались из инфекционной больницы и она четыре часа орала беспрерывно, а у меня поднималась температура. И вот нас двоих увезли, туда в больницу приехал Дима. Он там ходил с Соней, а я лежала. И так получилось, что Соню осмотрели всю и отправили домой. Но так как я больная, меня оставили в больнице. А муж с ребенком уехали домой. И она такая замечательная, всю ночь проспала под боком у папы. Но как я приехала, сразу проснулась, а с Димой проспала всю ночь.

– То есть папа сутки был мамой, и все нормально…

– Половину суток, – поправила меня Настя.

Соня, похоже, угомонилась, и наш разговор ее криком не прерывался.

– Ну а как человек Дмитрий? Вообще-то некоторые думают, что солдат, офицер – это железо.

– Вообще строгий. Сдержанный. Даже слишком сдержанный. Первое время он был настолько закрытым человеком. Понятно, что и прошлые отношения сказались у него, но все равно был очень закрытый. Очень серьезный, но при этом очень веселый человек. Но, так скажем, душу он не раскрывал. А так о нем: хороший, добрый парень. Всегда поможет. Самый обычный. Весельчак. Повеселятся, на щелбаны, – снова смеялась Настя. – Кто посильнее щелкнет.

– Подурачиться у всех военных в крови…

– А так о нем никто ничего плохого не говорит…

– Вот на таких самых обычных парнях, весельчаках, армия и держится.

Я спрашивал:

– Ну а чувствовали, что с ним как за каменной стеной?

– Когда Дима был дома, было очень спокойно. Даже если какие-нибудь проблемы, приходит муж – и все спокойно. В этом плане безопасность чувствовалась. Но у нас, конечно, эти проблемы, связанные с финансами, были. Потому что у Димы была такая проблема, как азарт.

– А в чем это выражается?

– Он ставил ставки. Вот спортивные все соревнования. Он был сильно зависим от этих ставок. И это у него еще с академии, и он много денег туда вкладывал. Но и чаще всего проигрывал. Из-за этого у нас возникали разногласия. Доходило и до ссор, потому что из семьи деньги уходят. Но потом уже Дима перестал этим заниматься. Я очень обрадовалась, что он этим перестал заниматься. И было много усилий помочь Диме избавиться от этой зависимости. Говорят, это ужасная болезнь, которую сложно вылечить. Но ничего, выбрался. Я им горжусь в этом плане, да вообще во всех планах я им горжусь: он очень многого добился. Даже за вот эти четыре с половиной года, которые мы были вместе.

– А чего именно добился?

– Самое главное, для него важнее всего, что он избавился от азарта. Именно от вот этих ставок. Потому что он очень плохо себя из-за них чувствовал, потому что понимал, что из-за ставок страдает его семья, страдает его ребенок, он сам выбрался, молодец.

С характером!

И это многого стоило. Ведь у многих военных возникали страсти и похлеще, и не все их побеждали.

Настя рассказывала:

– Также я горжусь, он же направился на Украину, несмотря на то что ему мы предлагали различные способы, чтобы он туда не поехал. Я думаю, что это нормальная реакция жен. Но нет. Он категорически высказался: «Ты что?!»

– А что хотели предпринять?

– В шутку, конечно, но скажем: выпить чуть больше дозволенного и пойти погулять возле льда. Вдруг поскользнется…

Я понимал, что это не всерьез, сгоряча. Хотя как же? Настя с маленьким ребенком, и муж собирается на войну.

– Ведь бывали и отказники…

– Не знаю, были в части такие или нет, но когда я Диме предлагала перейти из ПВО в морфлот, у сестры ее муж в морфлоте на подводной лодке, и там пока не отправляют, Дима отказался.