– Понятно. – Екатерина отвела глаза в сторону.

В это время сигналом вызова прозвучал сотовый телефон Николаева.

Роман удивился:

– А это кто?

Екатерина прищурилась и заявила:

– Наверное, женщина, которую ты так и не смог полюбить.

Николаев посмотрел на дисплей. На нем светилась буква «С». Звонил подполковник Седов.

– Интересно. Слушаю!

– Здесь Седой!

– Рад тебя слышать, командир. Что-нибудь случилось?

– Как доехал?

– Ну, раз дома, то нормально.

– Чем занимаешься?

– В гости соседи пришли, отмечаем возвращение в родные пенаты.

– Адекватно воспринимать реальность можешь?

– Да.

– Тогда слушай и запоминай. Белоногову удалось изменить решение по тебе.

– Я могу вернуться в отряд?

– Пока нет! Но тебя не уволили, а вывели за штат. Формальный повод – невозможность немедленно предоставить постоянное жилье. Три месяца тебе будут платить как раньше, потом – только за звание. Служебная квартира, оплата, понятно, за тобой. Заключение медицинской комиссии забрали наши врачи. Через год новый полный осмотр. Так что недолго тебе отдыхать на гражданке. Ты понял меня?

– Понял, командир. Передай генералу, что я благодарен ему. Конечно, я бы с радостью прямо сейчас прибыл бы на базу, но год – это ерунда, подождем.

– Не исключено, Рома, что для тебя найдется работа и до возвращения в отряд. Но это не сегодняшний и не телефонный разговор. Будешь нужен, свяжусь с тобой. Так что находись постоянно на связи.

– Я на связи, командир.

– Ну и славно. Расслабляйся.

– До связи.

Николаев отключил телефон.

– Ну и кто звонил тебе, Рома? Что за человек? – поинтересовалась Екатерина.

– Командир подразделения, в котором я служил.

– Кажется, он сообщил тебе хорошую новость?

– Да, меня не уволили, а вывели за штат.

– И что это значит?

– Это значит, что я буду продолжать получать деньги, а через год, если медкомиссия не перекроет кран, смогу вернуться в армию. За мной остается служебная квартира, пока не получу постоянную.

Екатерина с интересом взглянула на прапорщика:

– У тебя есть квартира в Москве?

– Служебная.

– Но ты в ней живешь?

– Ночевал, когда был свободен от службы, а это случалось редко.

– Смотри, а ты завидный жених!

– Претендуешь на роль невесты?

– Куда мне! Ты себе молодую найдешь.

Николаев решил сменить тему и заявил:

– Что это мы все обо мне? Сама-то как?

– Да тебе уже доложили, наверное. Мол, развелась, живет с предками, ублажает хозяина магазина, в котором работает. Или нет?

– Говорили, Катя, много, но все ли это правда?

– Да так и есть, Рома. И развелась, и к родителям переехала, и с Арсением сплю, когда ему захочется, потому что другой работы не найти. Ни здесь, ни в Москве. Кому я в столице нужна? Сутенерам, которые Ленку Гусеву стелили под клиентов? Да и им молоденькие требуются. Вот так, Рома. Вам, мужикам, в жизни легче. И работу найдете, и баб. А нам!.. Ну да ладно. Чего говорить о том, что изменить нельзя.

– Изменить, Катя, можно все и всегда. Было бы желание и характер.

Екатерина вздохнула:

– Слышала я это уже. От матери, от подруг, у которых в жизни все сложилось. Но у каждого своя судьба.

Екатерина допила бокал шампанского, потянулась, от чего ее грудь поднялась и заколыхалась. Только сейчас Николаев заметил, что на ней не было лифчика.

– А может, в монашки податься, Рома? Монастырь женский недалеко. Все заботы уйдут. Молись да работай, работай да молись. Крыша над головой будет, с голоду не помру. Не придется думать, как в этом чертовом магазине выручку делать, чтобы копейки зарабатывать. Не придется Арсения ублажать. Все считают, что я с удовольствием с ним шашни кручу. Нет, я его ненавижу, он противен до невозможности. Но терплю.