Не помню, кто из моих друзей подкинул мне идею с древним ритуалом похищения невест, по которому украденная девушка либо в течение ста дней соглашается стать женой похитителя, либо по окончании срока с почетом и подарками возвращается к своей семье. Оно и неважно. По всем правилам я подкараулил Гелиан в переулке, затолкал в авиетку и увез на свои родные острова. Дурень стоеросовый. Не учел, что она привыкла к совершенно иному качеству жизни, нежели я мог ей дать.

Поначалу, естественно, все шло замечательно. Мы упивались свободой и собственным счастьем, сутками не вылезая из постели. Я напрочь забросил Академию, Гелиан училась готовить. М-да, пожалуй, готовка была единственным, что она делала отвратительно. Тогда.

А потом изнеженное создание понемногу начало ныть, пока сказочным образом не превратилось в злобную мегеру. Ей не нравился утренний ветер, ее пугала тишина, она скучала по балам и приемам, а наши семейные вечеринки вызывали на ее пухлых губках презрительную усмешку. Гелиан жаловалась на мою мать и мою сестру, которые якобы косо на нее смотрят и ненавидят. Все ее здесь ненавидят, а я – обманщик, решивший воспользоваться ею, дабы выбиться в знать. Она сетовала на отсутствие служанок и массажистки, плакала, что ее золотисто-рыжие косы тускнеют от здешнего сырого климата, и все чаще закатывала мне истерики, дескать, как я осмелился привезти ее, одну из знатнейших дам Асгора, в приполярную глухомань, где всех достопримечательностей – заснеженные скалы, темень да хронический насморк.

Я пытался ее успокоить и клялся, что найму для нее служанку, когда мы поженимся.

– Поженимся?! – взвизгнула Гелиан так, что у меня едва не заложило уши. – Ты вконец сдурел?! Ты что, думаешь, я готова навсегда остаться в этой идуновой заднице с историком-недоучкой? Разбежалась! Мой отец…

Я не выдержал, хлопнул дверью и ушел, не дослушав ее тирады. В тот же вечер, когда она немного успокоилась, подсыпал снотворного ей в чай и отвез ее обратно эрлу Хогану, не дожидаясь конца положенного по ритуалу срока.

Эрл Хоган встретил меня на пороге своего дома и явно не стремился приглашать внутрь.

– И как мне это понимать, Этиль? – обманчиво ласковым тоном спросил он, проигнорировав мое приветствие; все студенты знали эту его слащаво-ядовитую манеру задавать риторические вопросы перед бурей.

А во гневе глава Академии был страшен.

Я предпочел промолчать. Выволок сонную Гелиан из авиетки и вручил слугам. Та сквозь дрему попыталась было возмутиться, ввернула пару крепких словечек по поводу моих несбыточных надежд, но вновь обмякла и затихла. Я беспомощно развел руками.

– Этиль, ты идиот. Нет, ты дважды идиот, – эрл Хоган заметно повеселел, и перспектива бури вроде временно отступила. – Во-первых, ты спер мою дочь и не удосужился подумать о последствиях. Во-вторых, ты вернул ее раньше срока и без надлежащих извинений, так что репутация моей девочки малость пошатнется. А в-третьих, ты трижды идиот, потому что я этого так не оставлю.

– Понимаю, – сказал я.

В ранний предутренний час на улицах шумного Сулле почти не было прохожих, но я почему-то не сомневался, что уже сегодня наша история станет главным городским анекдотом.

– У тебя прямо здесь и сейчас на выбор есть два варианта дальнейшего развития событий, – продолжил эрл Хоган с нехорошей улыбочкой. – Первый: ты вылетаешь из Академии со свистом, а твой отец теряет место в научной коллегии по самому неблаговидному поводу, который мы сможем придумать. Фантазия у нас богатая, долго не отмоетесь. Второй: я, по счастью, вспомнил, что у нас на Земле недобор персонала, а ты писал научную работу о влиянии эмиссаров Асгора на ранние стадии формирования северных культур. Хорошая работа, кстати, герцог Леданэ одобрил. Так вот, довольно давно один наблюдатель погиб в заварушке с каким-то цветочным названием. Не помню каким, неважно. Второй в одиночку не справляется. Лететь туда никто не хочет, шумно там, войны постоянные, антисанитария. И находится в идуновой… ладно, бывает и хуже. Планетка забавная, скучать не придется, жалованье вполне приличное. Академию закончишь по возвращении. И – твое решение?