«А почему пицца холодная»

«Принесите ещё кофе, нет сок, нет кофе»

«Можно включить кондиционер, жарко»

«Посоветуйте хорошее вино»

«Можно выключить кондиционер, а то холодно»

Боже, они меня замучили. Таких капризных клиентов я ещё не встречала. Даже Вадим разозлился и причитал весь вечер, мечтая о том, когда же они уйдут.

Они ушли, и счастью моему не было предела.

— Фух, наконец-то, — выдыхаю, бросив папку меню на стол.

— Да уж, и чего это они? Как специально гоняли тебя. Но бабла потратили много. Хоть не зря бегала.

Я уверенна, что специально, поэтому согласно киваю молодому человеку.

— Вадим, я беру выходные, теперь увидимся только на следующей неделе, устала как собака.

— Вау, что я слышу?

— Что?

— Ты ругнулась, — усмехается он.

— Они меня довели, честно. Я устала…

— Ладушки, давай дуй домой. Напиши, Яне Сергеевне, когда выйдешь. Возьми деньги, ее сегодня не будет.

— Спасибо, до встречи.

Вадим отсчитывает мою зарплату, и я, едва переставляя ногами, бреду переодеваться в подсобку.

9. Глава 9

Внедорожник отчима стоит под навесом. Он дома. Не хочу его встречать, но выбора нет. Мне нужно забрать личные вещи.

Открываю своим ключом входную дверь и прохожу в коттедж. Пахнет жареным мясом и свежими овощами. На кухне бренчит посуда, а как только я захлопываю дверь, звук затихает.

Пока снимаю кроссовки, осматриваю дом. Я не был здесь больше месяца. И ничего не изменилось. Семейные фотографии, книги, картины. Красивые дорогие вещи, привезенные с разных уголков света, расставлены по углам, а толку от них никакого. Только пыль протирать. Теперь вся эта бутафория никому не нужна.

Отчим показывается в арке, соединяющей кухню и прихожую. В фартуке и домашних больших тапках. Не изменился. По-прежнему сам моет посуду и готовит еду. Деньги позволяют нанять домработницу, а он все делает по старинке.

— Семён? — удивляется дядя Леша.

— Я.

— Чего это ты вдруг объявился? Бабки закончились?

— Нет, взять кое-что, — я беспардонно прохожу в дом и иду к лестнице на второй этаж. Больше не желая с ним говорить. Настроения нет. Да и общих тем за три года как-то у нас не нашлось, поэтому тратить время на пустую болтовню не вижу резона.

— И ты даже не спросишь, как у нас дела? Как дела у мамы? Вот так просто зашёл и все? Молча? — жмёт на «больное» он.

Я застываю. Замираю на полушаге. Нет, о маме я особенно не хочу ничего знать. Просто не могу. Пробовал, но не получается. И все члены семьи это знают. Один он, как твердолобый хочет добиться участия с моей стороны. Но ее не будет, как не старайся. Хоть свяжи, хоть пристрели, задуши, я не поеду к ней и не позвоню! Мне так легче! Семье так легче! Ей так легче. Без меня.

— Я знаю, как у нее. Аня все докладывает, — вру. Аня ни слова не говорит о маме. По моей просьбе.

— При чем здесь Аня? Ты ее сын! Она спрашивает о тебе, — отчим делает небольшой шаг ко мне. Его тапки жутко раздражают. Напоминают об уюте.

— Мне некогда, дядь Леш. Ехать пора.

— Снова сбегаешь? Уходишь от разговора. А она, может быть, ждёт тебя… — горько произносит.

— Да не ждёт она! — выталкиваю вдруг ненужный воздух из груди. — Не ждёт! Она, в отличие от всех вас, знает, какой я. Мне не нужна вся эта херня, ясно! Она-то как раз все понимает. Уверен, она ни разу обо мне не спрашивала. И не звала. Так что эта тема закрыта, раз и навсегда.

— Вообще-то, спрашивала. Каждый день спрашивает. И ждёт… Ей недолго осталось. Каждый день как последний. Неужели не хочешь попрощаться с собственной матерью? — голос отчима звучит твёрже и грубее.

А у меня кулаки чешутся. Хочется дать ему по роже.

— Свидимся на том свете. Все мы сдохнем когда-то. У меня дела, — кидаю ему и ухожу на второй этаж.