Налетевший порыв ветра рванул мою шляпу, сбрасывая её с головы. Я подумала было, что потеряю её в море, как очень дурной знак начавшегося путешествия.

Рука капитана оказалась быстрее и проворнее моей. Он подхватил шляпу в воздухе и возвратил мне. И когда только успел оказаться подле меня так быстро?

– Благодарю, – я прижала вещь к груди, а сама снова повернулась к причалу лицом.

Не знаю, сколько я так стояла. Наверное, достаточно долго, потому что едва различила момент, когда крошечная фигурка Педро усадила крошечную фигурку моего родителя в экипаж. И мои любимые лошадки повезли их обратно домой. В особняк, который смотрит окнами с одной стороны на наш маленький портовый городок, а с другой – на зелёные холмы, заросшие ровными рядами чайных кустов.

Берег вдруг начал расплываться передо мной. Я подумала, что снова перегрелась и вот-вот лишусь чувств среди совершенно чужих мне людей. Но побежавшая по щеке слеза всё расставила на свои места.

– Хотите посмотреть вашу каюту?

– М? – я торопливо смахнула вскипевшие вдруг слёзы.

– Я спросил, хотите взглянуть на вашу каюту, госпожа Луиса? – деликатно повторил свой вопрос капитан. – Быть может, желаете устроиться, а потом я познакомлю вас с командой, если у вас будет к тому настроение.

– Да, спасибо, капитан, – я с усилием отвернулась от Порто-Крус.

Рауль де Солер повёл меня за собой. По пути он коротко рассказывал мне о том, где и что здесь находится. Стоявшего у штурвала человека он представил как своего старпома Моралеса. Кажется, это его я толкнула на бегу плечом. Впрочем, я слушала не слишком внимательно, а капитан не очень настаивал на беседе.

Моя каюта обнаружилась по соседству с капитанской. Она была довольно маленькой, но не слишком тесной. Если бы не мои сундуки, я могла бы даже назвать её просторной. Имелось довольно большое круглое окно напротив двери. Узкая, но чистая кровать обнаружилась возле стены справа. Напротив другой стены громоздились мои пожитки, а между ними расположился круглый столик, под который были задвинуты два стула. На стене нашлась вешалка для одежды с множеством крючков и новенький ковёр с растительным узором, который, судя по всему, повесили специально, чтобы создать хоть какой-то уют. Под потолком обнаружился зажжённый масляный фонарь. Под кроватью – ночная ваза с крышкой. Она предполагала все мои удобства, если не считать медного умывальника, что висел в углу над потемневшим жестяным тазиком, который держался на стене, на металлическом кольце.

Здесь было достаточно светло, поскольку деревянная обшивка имела песочный оттенок, а пол и потолок и вовсе оказались выкрашены в белый цвет. Тоже такое чувство, что совсем недавно. Я даже улавливала лёгкий шлейф краски, всё ещё витавший в воздухе. Но удивило меня не то, что каюту явно привели в порядок специально для меня, а простенькая стеклянная вазочка с васильками на столе. Эти незамысловатые цветы росли на нашем острове на каждом шагу.

Синенькие колючие звёздочки приковали мой взгляд. Если бы не острый запах морской соли, от которого горчило на языке, я бы снова провалилась в острую печаль. Он пропитывал здесь всё. Могу поспорить, что даже мои подушки, которые выглядели совершенно идеальными.

– Напротив дверь в каюту Моралеса, но он не слишком душевный собеседник, – раздался за моей спиной насмешливый голос капитана де Солера. – Моя каюта в конце коридора. Если вдруг что-то понадобится, не стесняйтесь обращаться. Что угодно, леди Луиса. Обещаю, что ни слова об этом не скажу лорду Альваресу.

Я медленно повернулась к нему.

Рыжий моряк ухмылялся, довольный своей плоской шуткой.