– Джульетта знала, что это возможно, – говорит она. – Пусть это тебя не пугает. Этого они и хотят – заставить нас всех чувствовать себя загнанными в угол. Но ты не одинока, Лари. Против них объединилось целое сообщество.

Первые слезы катятся по моим щекам.

Наши финансовые проблемы для меня не новы – они стали очевидны примерно в то же время, когда появились первые признаки бабушкиной болезни. В январе прошлого года. Ровно через год после того, как появились «Сделки-Сделки».

Бабушка хотела работать в «Соли», как будто ничего не случилось, но она не могла продолжать работать по-прежнему. У нее кружилась голова, и она так хотела спать, что глаза у нее закрывались, даже когда она месила тесто. Она упрямилась, всегда говорила, что все в порядке, пока не упала в обморок.

Мы срочно отвезли ее в больницу. А потом…

Что ж, это видели все. Бабушка заболела. Она стала все чаще и чаще ходить к врачам. Бывали дни, когда «Соль» даже не открывалась. Мы либо были в больнице, либо бабушка была слишком измотана, чтобы работать, а мама не отходила от нее ни на шаг.

Я отчаянно хотела что-нибудь сделать, чтобы помочь. Я могла бы просто работать за прилавком, поскольку все, кого мама пыталась нанять, просили больше денег, чем она могла предложить. Но мама каждый раз отмахивалась от меня, повторяя свою мантру: «Ты будешь первой Рамирес, которая поступит в университет!» И, по ее словам, именно туда должна была направляться вся моя энергия, даже если мой собственный дом начинает разваливаться у меня на глазах.

Когда дела в пекарне пошли совсем плохо, бабушке пришла в голову идея подать заявление в Гастрономическое общество, престижную кулинарную школу и кулинарное объединение. Если бы ее приняли в ученицы, даже при том, что она была достаточно хороша, чтобы быть инструктором, она смогла бы принять участие в их большом ежегодном кулинарном конкурсе. В том конкурсе, который транслируется по телевидению и меняет жизни людей. Победители открывали собственные рестораны и получали звезды Мишлена!

Бабушка говорила, что это то, что нужно «Соли». Быть нанесенной на карту.

Как будто это был единственный способ удержать нас на плаву.

Но вступительный экзамен проводился три месяца назад, как раз когда бабушка почувствовала себя по-настоящему плохо. Ее не приняли. Мама была в ярости, что такому опытному пекарю, как бабушка, отказали.

– Что нужно «Соли», так это получить лучшие возможности для организации питания, чтобы дать нам толчок и вывести на потенциальных новых клиентов, – говорила мама. – Мы не можем связывать наши надежды с мечтами, с вещами, которые нам неподвластны, такими как кулинарные конкурсы.

Но не было никаких кейтеринговых мероприятий, за исключением того, которое украл у нас «Сахар».

В марте бабушку пришлось положить в больницу, и «Соль» совсем закрыла свои двери. Тем не менее бабушка продолжала учиться, чтобы поступить в Гастрономическое общество, надеясь попытать счастья в следующем году. Последние несколько дней в больнице бабушка постоянно раскладывала на кровати свои рецепты, изучая их при любой возможности.

Но ей так и не довелось увидеть, как осуществится эта мечта.

Я рыдаю в объятиях доньи Сельмы. Она прижимает меня к себе, поглаживая мою спину.

– У бабушки было так много мечтаний, – говорю я, и мое сердце разбивается на миллион кусочков. – Был ли когда-нибудь… Был ли когда-нибудь хоть какой-нибудь шанс? Или она была просто мечтательницей, как говорила мама?

– Нет ничего плохого в том, чтобы мечтать, любимая. Твоя прабабушка Элиза тоже была мечтательницей. Разве она не мечтала, что гостиница, которую она унаследовала, однажды превратится в пекарню? Она мечтала построить дом для себя и Джульетты. Дом, который теперь принадлежит твоей матери и тебе самой. Несмотря ни на что, сейчас ты здесь, воплощаешь мечту этой женщины.