– Ты потеряла веру в себя, но вера в Бога не в силах заменить ее.

– Да, ты, наверное, права… Но что мне делать?

– А что бы ты посоветовала человеку с такими проблемами, приди он к тебе на сеанс психотерапии?

– Это просто. Я бы подвела его к мысли, что сто́ит прекратить обесценивать себя, найти опору внутри, принять пережитый опыт с благодарностью и начать новую главу жизни.

– А монастырь?

– Я бы предложила пожить пациенту какое-то время в новой картине мира. И если он захочет уйти в монастырь не только когда ему плохо, но и когда хорошо, это решение будет действительно честным.

В комнате под крышей было по-прежнему прохладно, но Соль согрелась, получив новое сообщение.

Отправитель: Бюро.

«Плюс одна новая жизнь, запускающая цепочку бесконечного количества новых жизней. Задание успешно выполнено».

Время, проведенное Ричардом в карельской глуши, пошло ему на пользу. Тишина наполнилась ощущениями. Границы восприятия как будто расширились. Он наблюдал, слушал, осязал новый мир и пропускал его через себя в каждое мгновенье. Капитан учился получать удовольствие от пребывания наедине с собой, учился быть внимательным к себе. Михаил нарушил его уединение лишь дважды, чтобы пополнить запасы провизии.

Похолодало. Мороз разрисовал окна витиеватыми узорами. Птицы притихли. Замершее озеро растворилось в густом тумане. Последний вечер в гостеприимном доме Ричард провел у импровизированного камина. Передвинув полюбившееся кресло к печке, он оставил заслонку приоткрытой так, чтобы было видно танец огня. Березовые поленья трещали на все лады. Ричард вспомнил, как в юности читал в научно-популярном журнале о причинах возникновения этого треска. Он улыбнулся собственному воображению, представив, как злобные тролли закладывали в поленья водяные микробомбочки, которые, взрывались от перепада температур, растрескивая волокна дерева.

Ему было хорошо. Печь согревала тело, а спокойствие лелеяло душу.

Он так и не откупорил припасенную бутылку виски. Впервые в жизни он обрел невероятную, кристальную ясность сознания, и было бы глупо портить ее алкогольной пеленой.

«Из тебя выйдет хороший подарок для хозяина». – Ричард поставил двенадцатилетнего друга на полку, проведя на прощанье пальцами по изгибам стеклянного силуэта.

По книге в день – ровно столько он проглатывал здесь. Скорость чтения увеличилась в разы благодаря спокойствию ума и отсутствию внешних раздражителей. Он столько успел за эту неделю, при этом никуда не торопясь. Сытно ел, сладко спал, много гулял, созерцал красоту природы, каждый вечер топил баню. И даже научился колоть дрова, когда исчерпались запасы в идеально сложенной поленнице, приготовленной Михаилом.

«Нет, конечно, я не стал фанатом деревенской жизни, – размышлял капитан, подбрасывая в печь заледеневшие поленья, которые принес с улицы. – Но пожалуй, возьму за традицию хотя бы раз в год выбираться из привычной суеты в тишину на недельку».

Бесценная перезагрузка подходила к концу, и он точно знал, куда ему двигаться дальше.

Родители тепло встретили сюрпризом нагрянувшего сына. Дома по обыкновению вкусно пахло едой. Мама Ричарда – Клавдия Ивановна до пенсии работала старшим поваром в столовой на судостроительном заводе. В переводе на современный лад мама была шеф-поваром. А папа – историком, научным сотрудником в государственном музее «Выборгский замок». Так что детство Ричарда было наполнено и хлебом, и зрелищами.

– Клава, ты чего суету наводишь? – буркнул отец.

– Так не предупредил… Ничего вкусненького даже нет… – Развела руками хранительница очага, виновато взглянув на сына из-под бровей, сложенных домиком.