Тут вдруг раздался стук в окно библиотеки. И Анастасия бросилась к окну. За темным окном раздался голос Коли:

– Мам! Отменили последнюю электричку в Москву. Мам? Ну что ты там? Мама! Ты чё?! Плачешь?! Мам! Да не плачь! Не поеду я в Москву! Больно жирно им там, в Москве, будет: и ездить туда, и морды там всякие бить. Пойдем домой, мам!

На последнем этаже пентхауса даже в пасмурную погоду – всегда светло. А в это солнечное утро все вокруг просто заливало солнцем. Но домработницу Дину это не радовало, потому что при ярком солнце особенно бросается в глаза еще не стертая ею пыль и «нарушенная» зеркальность паркета.

Впрочем, о том, что этим утром ей придется напрячься, говорило все в этом роскошном, суперэлитном пентхаусе известной примадонны. Дина уже много лет и ее домработница, и личный секретарь.

Она привычно принялась убирать пентхаус находящейся в это время на гастролях примадонны.

Сборы ее на гастроли были поспешными. И поэтому все осталось разбросанным, кругом царил полный бардак. Повсюду валялись роскошные концертные платья уехавшей на гастроли певицы. Убирая их в шкаф, Дина бережно развешивала их по вешалкам. Подняв одно из сверкающих стразами платьев, небрежно валяющихся среди пустых бокалов и уже несвежих фруктов, Дина обнаружила выпавшую из рамки старую фотографию.

Глядя на нее, Дина горестно усмехнулась своим мыслям. И, осторожно убрав разбитое стекло из рамки в ведро, вспомнила события в этом зале, что происходили здесь накануне. Тогда она с подносом замешкалась у двери, стараясь удержать поднос с фруктами и десертами и одновременно, чтобы войти, не помешав, старалась плавно отжать ручку двери вниз. Но, не заончив этот трюк, замерла у двери с подносом. Она услышала голос хозяйки за дверями.

Голос примадонны за дверью пояснял гостю:

– А, это… Да старая фотка.

Ей ответил мужской роскошный баритон ее поклонника:

– Это твой кур, на вокальном отделении? Э, погоди-ка, а эта… девчушка рядом с тобой? Где-то я ее видел. Да погоди, не отнимай! Да что с тобой, а? Ценный компромат? Так зачем на стене держишь? Вывесила на всеобщее обозрение! А! Да это же твоя Дина! Домработница! Точно, я ее узнал. Подожди… Так вы что, учились вместе? Ха! Так вы с Диной ровесницы? Так, значит, ты примадонна, а она…

И тут Дина услышала голос примадонны:

– А она – примаДина. Да нет же, это не она, просто похожа, тот же типаж. Это моя подруга. Она неплохо пела… Сначала ПМЖ в Израиловке, потом в Канаде. Нас на курсе, вернее, наши голоса путали. Тембр и вокал… Впрочем, ведь тебе это и непонятно, и неинтересно. Ведь ты, мой пусик, любишь меня не за вокал? Как тебе в голову могло прийти, что мы с моей домработницей ровесницы? Чушь! Все! – взвизгнула она, и раздался звон бьющегося стекла.

Потом пауза… и примадонна воскликнула:

– Все! Нет больше этой глупой фотки!

А сегодня Дина подняла ту самую общую фотографию всего курса и смахнула битое стекло в ведро для мусора. Погладила на фотографии свое молодое лицо. Бережно отложила на каминную полку. И продолжила делать уборку.

Но ее отвлек телефонный звонок. Дина привычно взяла трубку и ответила:

– Да, я вас слушаю… Здравствуйте! Конечно, узнала, Арнольд Борисович, здравствуйте! Да, она в отъезде. Теперь появится только через месяц. Да, конечно, как только вернется, сразу же передам. С вашей информации начну, обещаю. Вашу всегда в первую очередь. Что? Ну конечно, всегда очередь с разными предложениями, но вы всегда первый. Понимаю, не тревожьтесь! О! Лас-Вегас? Все записываю.

Только положила трубку, но не успела вернуться к пылесосу – опять звонок. Опять пришлось отложить уборку.