– Не выспался просто. И ничего я не боюсь… – буркнул парень, понимая всю нелепость отрицания столь точной оценки. – Просто, – он направился в свою комнату, – друзья пригласили в Новороссийск на недельку. Соберу вещи и поеду.

– Ну да, как же! В Новороссийск. Друзья. На ночь глядя… – Фигура сестры тут же нарисовалась в дверном проёме.

– Колись давай, во что на этот раз вляпался со своей компашкой? До чего доигрался с узорчатыми ножичками и мешочками тошнотворного содержания, а?

Последняя реплика заставила парня, к тому времени уже доставшего старую спортивную сумку из-под кровати и пихавшего в неё большую часть своего отнюдь не большого гардероба, удивлённо оглянуться и уставиться на сестру.

– Что?!

– А то! Всё секретничал-секретничал, думал, что я не узнаю, сатанюга доморощенный!

– Шарила в моих вещах? – угрюмо спросил Птах об очевидном.

– Именно, а что ещё было делать, когда ты уже с полгода как мне врёшь и отмазываешься! То пикник у них, то спортивное ориентирование, то гости. Ночами черт знает где шляешься, неделями дома не бываешь! – затараторила Валя, доказывая в очередной раз, что лучшая защита – нападение.

– И что с того? Какое твоё дело?! – раздражённо бросил Егор, вскакивая с корточек, и тут же пожалел об этой вспышке. Сестра чуть отдёрнулась, будто от пощёчины, а по её лицу пробежала гримаса испуга и обиды, сменившаяся на холодную решимость.

– Какое моё дело? – тихо спросила она тоном, не предвещающим ничего хорошего.

– А, в самом деле! Мне же плевать на тебя и твои проблемы, и всегда было, да? Кто ты мне? Какой-то левый шибздик! Да?

– Ой, всё-всё-всё, Валь, – как можно более милым голосом проговорил горе-брат, подскакивая к высокой, но стройной как оса сестре и кладя ей руки на плечи, упёршись взглядом в её глаза.

– Ты права, прости. Я осёл, а ты об этом осле заботишься. Я знаю. Но сейчас я действительно должен идти, и тебе совершенно не следует знать ничего из того, во что упомянутый осёл влип. Тут уже он должен заботиться и оберегать тебя, и поверь, он это сделает любой ценой!

Он крепко обнял сестру, а она всхлипнув обняла его положив подбородок ему на плечо.

– Что вы натворили? Убили кого-нибудь больше, чем мелкие животные? – спросила она, когда Егор отпустил её и вернулся к сумке и вещам.

– Неважно! Говорю же, это опасно! Я разберусь, и всё будет хорошо, но тебе не нужно ничего знать, а мне нужно валить подальше – от тебя в первую очередь!

– Иди в полицию! Они защитят! – с отчаянием в голосе выдавила девушка, когда он, мягко отстраняя её, направился к выходу.

– Нет, станет только хуже! И ты не вздумай, слышишь?

– Постой, Егор! – догнала его девушка у самой входной двери.

– Вот! – она сняла с шеи маленький невзрачный кулон в виде полумесяца из какого-то тусклого металла, возможно, латуни.

– Этот кулон, говорят, приносит удачу и приводит домой, что бы ни случилось! – Она надела безделушку брату на шею и заправила под футболку. – Носи его не снимая, и ты обязательно вернёшься ко мне, обещай!

– Обещаю! – неловко буркнул Птах, которого немного ошарашил этот чуть аляповатый, но такой милый и сентиментально-суеверный поступок сестры. Сама она носила его уже пару лет и говорила, что просто купила его на блошином рынке. А тут, оказывается, должен домой привести!

«Да не должен. Скорее всего, просто она сейчас очень этого хочет, вот и оставляет на мне подобный маяк, чтобы я верил и пришёл», – подумал он и с самой искренней в мире теплотой улыбнулся этому самому дорогому для него человеку.

– Обещаю! Я обязательно вернусь, и всё будет хорошо! Только не переживай и не грусти, хорошо? ― Девушка не ответила, а лишь чуть удержала его руку перед тем, как отпустить, давая своему непутёвому брату выйти за дверь.