– А фиг его знает, не интересуюсь, – отмахнулся криминалист.

– Ага, он самый! – раздалось за спиной Волкова, и коллеги узрели привычно широкоплечую и высокую, но рыхлую фигуру подполковника юстиции Андрейченко Георгия Ивановича.

Ему было лет за сорок, но общая рыхлость и лысина прибавляла ему лет пять, а то и больше. Смирно никто становиться не потрудился, все по-свойски ограничились рукопожатиями и «здоровканиями».

– Что это и вам, господин подполковник, дома не спится? Решили нас, немытых, лично проконтролировать? – с издёвкой вопросил След.

– А то, как же, вы ж как дети малые! – тут же среагировал тот. – Всё на мне, всё на мне! – он фыркнул. – А если без дешёвеньких шуточек, то вытащили, ироды… – при этих словах оба приятеля саркастично переглянулись и хмыкнули, проводя параллели с собой. – Как раз из-за твоего Вольгина-старшего. Он же чуть ли не отец-благодетель и нашего ведомства, и всего города в целом, да и в Конторе вроде у него то ли просто связи, то ли кумовство. В общем, позвонили – обязали… А вы не скальтесь! В аду злорадствовать будете! – он помолчал, коротко оглядывая место преступления. – Ну что, злыдни, пойдем, присмотримся к вещдокам?

Утро всё ещё оставалось ясным, но прохлада уже шла на убыль. По небу неспешно прогуливалась парочка лёгких белых облаков, компанию которым составлял одинокий планер. Но сей любитель полётов занял внимание Волкова лишь на долю секунды – самое интересное находилось как раз на грешной земле. Останки убиенного внедорожника уже не дымились: «огнеборцы» постарались на славу.

– Что с причиной взрыва? Разобрались?

– Нет пока, – пожал плечами Ерохин. – Все пробы взяли, откуда только можно было, да и откуда нельзя тоже… Но на первый взгляд ничего определённого – ни выраженного запаха чего знакомого взрывчатого, ни осколков устройства или снаряда, ни характерных следов. Точнее «вскрытие покажет». То же касается и пепла, – он кивнул в сторону раскладного столика, на котором разместились разномастные пакеты и контейнеры с образцами.

Андрейченко вразвалку подошёл к столу, поднял с него прозрачную пластиковую банку и с интересом понаклонял её в разные стороны, наблюдая, как однородное серое вещество неторопливо пересыпается внутри.

– И что в нём особенного? – спросил он криминалиста. – У меня такой всегда в камине после качественных дровишек остаётся, только разве что оттенок чуть другой, но и подобный вроде не редкость.

– В том то и дело, Иваныч, что кострами тут и не пахло! – заспешил снова козырнуть фактами Вадик. – Как я только что говорил Серому, под кучами пепла земля не была обожжена. Впрочем, под самой большой и длинной кучей некоторые следы горения имелись, но тут, скорее всего потому, что сгорающего вещества находилось больше – успело чуток погореть уже на земле, вот и весь сказ.

– А что там было насчёт свидетеля-бредоносца? – вмешался След.

– Да бомжара этот… То ли намешал чего лишнего в свою бормотуху, то ли в жёлтую прессу с интервью хочет попасть. В общем, в его рассказе разве что киборгов нет с бластерами. Пойдём – сам с ним покалякаешь.

Они обошли экспертный фургон и приблизились к газели Скорой, у которой что-то горячо втирал медработнику совершенно седой лохматый мужик неопределённого возраста. Приближение выявило у него солидный фингал под левым глазом и кровоточащий порез на правой ладони. Его-то и пытался обработать медик, но никак не мог урезонить разошедшегося бомжа, который на уговоры не обращал абсолютно никакого внимания и запальчиво продолжал:

– Вы не слушаете меня, никто не слушает, б…! А я, вашу мать, говорю, что это были НЕ ЛЮДИ! И он… ОН БЫЛ НЕ ЧЕЛОВЕК!