– И не говори! – вздохнул След. – Вообще-то, господа и дамы, не хотелось бы быть грубым, но не пора ли всем незанятым в работе следствия по домам? Спасибо за информацию, Виктор Владимирович. Отцу передайте моё почтение и что дело всё ещё открыто.

Парень улыбнулся почти без иронии.

– И правда, пора! Всё ещё? Как я понял, никаких концов нападавшие не оставили, и потому с делом полных глухняк?

– Честно говоря, да, но мы ещё не опустили руки.

– Благодарю. Как я понимаю, Ольга, не знаю как Вас по батюшке, Вы теперь с… – он так же, как и она на мгновение прервался, – …Вашим братом? Или Вас подвезти, может, обоих?

– Да, с ним. Не стоит, мы сами. Спасибо Вам за весьма интересный вечер, и я ещё не сдаюсь в своём стремлении всё же закончить наше интервью!

Парень хитро прищурился и достал из кармана визитную карточку.

– Не сомневаюсь, а раз так, то вот моя визитка. Только очень Вас прошу, не выкладывайте номер в интернет. – Он усмехнулся. – Не люблю менять симки чаще обычного.

– Конфиденциальность источников – наше всё! – улыбнулась в ответ девушка, принимая строгого вида карту серебристого цвета, на которой кроме цифр телефона затейливым вензелем была выведена тройная «В». – Тогда до встречи, Виктор… Владимирович. И Вам доброй ночи, господа следователи.

И Красновы отправились в сторону дороги, причём на удалении у некоторых присутствующий получилось разобрать приглушённое: Виктор? Тот самый?..

– Вечно я именно тот самый, – иронично выдал парень, кивнул служителям закона и направился вместе с охраной к машине.

Если бы кто-то наблюдал во время разговора у оврага за оставленным позади кортежем, то он бы увидел, как за минут пять до прихода хозяина, один из охранников, стоявший у спортивной красавицы Уайры, с совершенно невозмутимым видом открыл дверь машины со стороны пассажира, куда тут же запрыгнул неприметный серый кот…

Кто взял мой хрустальный шар, не спросив меня?

Кто мне яду подмешал среди бела дня?

Стой где очерчен мелом круг.

Как мне приятен твой испуг…

(с) Ария «Отшельник»

Анапа. Северный пригород. Пустырь.

16 июня 2019 года. 19:25 UTC +3

«Тум-м-тум-м» – тяжёлое дыхание отдавалось в висках, будто гигантский бубен бил под сводами огромного каменного подземелья. Птаху пришлось в очередной раз остановиться, прислонившись рукой к деревянному забору, но медлить было нельзя!

«Нет! Это уже слишком!» – билось в его голове набатом, вторя ударам тяжёлого дыхания. Сегодня до жирафа наконец-то дошло то, что грызло его в последние месяцы. Да и если быть честным, то с самого начала этой чудовищной эпопеи с сектами и чёрной магией.

«Ну разумеется, ты думал, что там будут цветочки рвать да на арфах играть!» – ехидно поддевали его собственные мысли, подстёгнутые, поздно проснувшейся, логикой.

«Тебя и всех остальных же к подобному всё это время и готовили!» ― продолжали бесноваться мысли в голове, но это была чистейшая правда.

Та ритуальная практика с кошачьими сердцами – это были ещё цветочки. Можно сказать, рутина их тяжёлых рабочих будней, как глумливо называл всё это Черныш. Обещали силу и власть, но пока что не было даже и проблеска этой самой власти и силы. Ладно, допустим, что то, что было им обещано и вообще всё то, что они делали того стоило, даже жёсткие меры конспирации были, вроде как, оправданы. Но Птаху с каждым днём всё больше казалось, что они всего лишь пешки, разменные монеты в руках Старших, хотя он сам приближался к этому статусу. В пользу этого говорило отношение к конфликтам внутри секты. Если такого рода проблемы среди круга младших адептов даже поощрялись, как дополнительный элемент естественного отбора и выявления кандидатов на повышение, то «неуставные проявления» по отношению к Старшим жестоко карались. Адепт, нарушивший субординацию или ослушавшийся приказа адепта выше себя по рангу, тут же получал не только физическое наказание, но и просто втаптывался в грязь морально. Делалось всё это настолько жестоко, что хватало нескольких недель, чтобы дисциплина среди младших культистов заставляла казарменную нервно курить в сторонке. Причём делалось это максимально публично – в назидание остальным.