– Я люблю тебя, Грейс.

– Да, знаю, сквозь время, – поддразниваю его я.

– Не только сквозь время, но и несмотря ни на что, – говорит он, и он еще никогда не выглядел таким серьезным.

– Я тоже люблю тебя. – Я подаюсь к нему и целую его, упиваясь трепетом, который охватывает меня, как только наши губы соприкасаются. – Что бы ни случилось.

Он хочет сделать наш поцелуй более глубоким, и я не противлюсь, потому что у меня никогда не возникает желания сказать ему «нет». А также потому, что я становлюсь сама не своя, когда он царапает клыком по моей нижней губе.

По моей спине бегут мурашки, мои пальцы вцепляются в его рубашку, и я целиком отдаюсь ему – отдаюсь этому поцелую – еще несколько секунд.

Затем заставляю себя сделать шаг назад, хотя сейчас мне ужасно хочется потащить Хадсона домой и сделать с ним то, чего я желаю. Или чего желает он.

Но у нас есть дела и есть те, кто рассчитывает на нас, поэтому я улыбаюсь ему и говорю:

– Нам надо идти. Хезер и Иден ждут нас.

Он кивает, затем наклоняется и кусает мою нижнюю губу еще раз. Я едва не говорю: «А гори оно все синим пламенем». Они ждут уже долго – и могут подождать еще.

Но тут я вспоминаю Дымку и Мекая и все остальное, с чем нам нужно разобраться. Я беру Хадсона за руку.

– Пойдем, – говорю я ему.

Он закатывает глаза, но не спорит, и мы снова выходим на запруженный людьми тротуар. Мы проходим пару кварталов, и тут Хадсон вдруг становится передо мной, и его плечи напрягаются.

– В чем дело? – спрашиваю я, пытаясь заглянуть за его спину, сердце начинает колотиться в груди.

Но он не отвечает, потому что слишком занят, оглядываясь по сторонам.

– Хадсон? – говорю я, когда проходит несколько секунд, но он не расслабляется и не перестает оглядываться.

– Прости. – Он наконец делает шаг назад. – Мне показалось, что я что-то увидел.

– Что именно? – Я смотрю вперед-назад и делаю несколько вдохов, чтобы успокоиться. Перед кафе-мороженым стоят несколько студентов в форменных толстовках, мужчины и женщины, одетые в деловые костюмы, спешат с работы, идет мамочка с ребенком в коляске – вот и все. Я здесь больше никого не вижу.

– Не знаю. Я просто… – Он качает головой и снова берет меня за руку. – Ничего, пустяки.

– Да, я тоже так думаю, – соглашаюсь я, когда мы идем дальше, но я не могу не оглянуться – просто так, на всякий случай.

Когда мы поворачиваем и переходим улицу, Хадсон спрашивает:

– Мы же не станем брать с собой Хезер, не так ли? Ведь она обыкновенный человек.

– Эй! – Я гримасничаю. – Не говори об этом так, будто это плохо. Я сама много лет была обыкновенным человеком.

– Ты понимаешь, что я имею в виду. Я беспокоюсь, что с ней что-нибудь случится.

– Я тоже. Поэтому пока что мы позволим ей полететь с нами. Но как только мы поймем, как нам попасть в Мир Теней, я куплю ей билет на самолет и отправлю ее обратно.

– О, она будет в восторге.

– Это будет билет первого класса, – говорю я, показав ему язык. – И она и впрямь будет в восторге – это точно понравится ей куда больше, чем смерть от рук Королевы Теней или кого-то еще.

– Верно подмечено, – соглашается он, когда мы поворачиваем за угол и оказываемся перед закусочной, до блестящей двери которой остается не более десяти футов. – К тому же рядом с тобой уже есть один человек, требующий постоянного внимания. Ты не можешь заботиться сразу о двух таких людях.

– В самом деле? – Я вскидываю брови. – Ты чувствуешь, что тебе нужно постоянное внимание?

– Я тебя умоляю. – Он фыркает – очень по-британски, – держа передо мной дверь. – Я имел в виду Флинта.

Я смеюсь, но он прав. Но ничего, мы справимся. Мы с Хадсоном вместе, а значит, все будет хорошо.