–– Сейчас, я отвяжу тебя! – Тобик не терял времени, – потом я вытащу кое-кого из этого вот мешка, а ты, Боцман, сделай страшный, свирепый вид и напугай его. Так надо.

–– Только орать не надо, а то все проснутся, – вмешался Рыжик, рассматривая закрытые на замок ворота и спящего в каморке Митрича.

Тобик скомандовал тихо, но твёрдо:

–– Готовы? Приготовились! Начали!

Он быстро вытащил за шкирку из мешка копию Рыжика и сразу ткнул его в морду оскалившегося, насколько это было возможно, Боцмана. Страхозябрик выскочил из рук, громко шмякнулся на землю, а поднялся уже в виде осла – точной копии Боцмана. Тобик тут же накинул ему на шею верёвку и быстро привязал к ограде.

–– Получилось! Рыжик, у нас всё получилось! – от радости хотелось кричать, а приходилось говорить шёпотом.

–– Тобик, смотри не напугай его, уходим тихо!

В ночной тишине зацокали копыта. Боцман подошёл к воротам и уставился на замок. Немой вопрос был очевиден:

–– А уходить-то я как буду?

То же самое внезапно осознал и Тобик. Планируя спасение Боцмана, они как-то упустили из виду, что лазить через заборы ослы не умеют.

–– Чего делать будем, Рыжик?

–– Импровизировать.

Повисла тяжелая тишина. Друзья напряжённо думали.

–– Рыжик! – Тобик хитро глянул на друга, – ключ от замка наверняка у Митрича!

Рыжик аж подскочил от радости:

–– Ох, я сейчас с ним поговорю!

–– Не, давай с ним Боцман поговорит, твоим голосом! Так ещё прикольней будет!

–– Точно! Вылазь, жди нас на улице, а я на осле покатаюсь. Сейчас нам этот пьяница всё сам откроет!

Тобик перемахнул через ограду на улицу, а Рыжик залез на Боцмана и спрятался за гривой:

–– Боцман, подойди к этому своему Митричу и ткни его копытом посильнее, я с ним поговорю, а ты в такт шлёпай губами.

Боцман так и сделал, притом вложил в пинок всю свою обиду. Митрич вскочил, как ошпаренный:

–– А-а, что! Где? Кто тут? Боцман, ты!

Рыжик заговорил глухо, страшно, нараспев:

–– Да, это я-я! Не ждал, старый предатель?

–– Не-е, не может быть! Ослы не говорят! Ты же молчал всю жизнь…

–– Молчал! А теперь вот не буду! Слушай, подлая душа! Я служил вам всю жизнь верой и правдой, а на старости лет получил за это благодарность вашу – решили вы меня зарезать, да мясом моим тигра накормить…

–– Э-этто н-не я, я не хотел, это директор, он приказал, ч-чего, говорит, зря мясу пропадать, а я, я ж тебя кормил, я ухаживал, – у старика дрожал голос, брызнули слёзы.

–– Да ты ж за бутылку и мать продашь, как меня продал. Небось, и нож уже наточил, чтоб завтра горло мне резать?

–– Н-нет, я не буду, я всё ему скажу, вот увидишь… Я, я пить брошу…

–– Эх, дать бы тебе копытом в лоб, да планы у меня другие! А ну, живо возьми ключ и открой ворота, подлый изменник, а потом иди туда, к тигру, стой там и не оглядывайся!

Дрожащими руками Митрич полез в карман, достал ключ и долго не мог попасть им в замок. Наконец он открыл ворота.

–– Иди туда, стой и не оглядывайся! Через полчаса ты закроешь ворота и будешь сидеть до утра молча, тогда я, может, и прощу тебя! А нет – вернусь и растопчу, старый пьяница!

Митрич безропотно повиновался. Рыжик соскочил со спины Боцмана и пустился в пляс:

–– Наш ушастый новый друг

Взял злодея на испуг!

Надо дурня обмануть,

И тогда свободен путь!

Однако Боцман угрюмо стоял на месте около калитки, уткнувшись головой в асфальт. Тобик подошёл к нему:

–– Ты чего, Боцман? Всё, свобода, пошли быстрей, не время упрямствовать…

–– Осёл – животное не упрямое, а принципиальное, – написано было на строгой физиономии Боцмана, – не пойду я так! Без своей тележки и упряжи никуда я не пойду! Я без всего этого – бесполезный нахлебник, ни на что не годный.