Собачка на мячик совсем не походила – худенькая, с торчащими ребрами.

– Это он вас от меня защищает, – улыбнулась Гутя.

Ей немедленно захотелось накормить песика, и добавить его хозяйке пенсию.

– Вот вы сразу верно поняли! – засветилась старушка. – Охраняет! Будто на меня кто-то может покуситься!

И она тихонько засмеялась, поглаживая собачонку.

– Вы знаете… вы посторожите, пожалуйста, мою сумочку, – вдруг быстро проговорила Гутя. – Я недолго, мне очень надо, а вы посторожите, пожалуйста!

Старушка удивленно вздернула белесые брови, но сумочку взяла. А Гутя, выхватив из сумки кошелек, понеслась к этому самому кафе. Аллочка, которая томилась в очереди, завидев сестру, расплылась в довольной улыбке.

– Гуть, я нам уже выбрала – вон те фаршированные блинчики, шесть штучек, потом еще гуляш… двойной. И обязательно курочку, точно? А салаты не будем брать, того и гляди что-нибудь несвежее всунут.

Гутя бессовестно влезла впереди сестры и принялась диктовать кассиру вовсе не то, что хотелось Аллочке. Она взяла три банки тушенки, сгущенку, парочку хороших рыбных консервов, здоровенных красных яблок и даже два килограмма ливерной колбасы, которая почему-то здесь продавалась по цене сервелата.

– Гуть, ты чего? – таращилась на нее Аллочка. – Ты будешь нас кормить ливером? Совсем, что ли?

– Не знаю, – пожала плечами Гутя, сунула сестре деньги и добавила: – Вот тебе сто рублей и ни в чем себе не отказывай.

Через пять минут она уже сидела рядом со старушкой и мучилась стыдом, не зная, как предложить ей помощь. А в том, что пожилая женщина в этом нуждалась, Гутя не сомневалась ни минуты.

– А можно я вашего Мячика угощу? – наконец решилась она.

У старушки глубоко в глазах зажглись искорки.

– Так отчего же нельзя? Конечно можно! Вы его не бойтесь, он не укусит, а тявкает от страха. Маленький он, боится, что меня или его обидят…

Гутя достала из пакета кусок ливерной колбасы и протянула псу.

Тот мгновенно отвернул морду, но глаз от вожделенного лакомства отвести не мог – так и косился.

– Батюшки! А какой благородный-то! – не удержалась от смеха Гутя. – Вот у меня дома кот, Матвеем зовут, так он такой же точно – из чужих рук колбасу взять ему совестно, а ужасно хочется. Вы сами его покормите.

Старушка взяла кусок колбасы и протянула на ладошке. Песик мигом проглотил ливер и теперь уже выжидающе уставился на Гутю, дескать, доставай все два килограмма, я же носом чую, что у тебя этого добра…

– Вы так на мою бабушку похожи… – бесстыже врала Гутя, боясь взглянуть старушке в глаза. – Возьмите этот пакет, пожалуйста, как будто я своей бабушке гостинцы передала…

Старушка с достоинством помолчала, потом все же пакет взяла.

– Там и для Мячика гостинцы, – пояснила Гутя.

– А он тоже на вашу бабушку похож? – лукаво прищурилась старушка. – Спасибо вам. Мы вообще-то, с Мячиком не нуждаемся, но… иногда не умеем правильно деньги распределять. Сразу все истратим, а потом… А вы почему здесь сидите? Приехали к кому-то? Если дома никого нет, мы вас с Мячиком можем к себе пригласить, дождетесь.

Гутя замялась.

– Понимаете… мне тут один человек… Вы не знаете, здесь проживал Зеваев Геннадий Архипович?

– Зеваев? В нашем подъезде? Вроде не проживал такой… – задумалась старушка. – Я ведь в этом доме уже тридцать семь лет живу. И жильцы у нас тут не один год живут, все друг друга знаем, среди них нет Зеваевых. И Геннадиев не было, это точно. Правда, у нас тут в тридцать шестой Альбина Олеговна жила с мужем, потом они переехали в деревню, а комнату молдаванам сдают. Он не молдаванин?

– Н-нет, русский.

Песик тявкнул и сунулся мордочкой в пакет.