Но в этот момент позади раздался возмущенный голос декана Бланко:

– Марта?!

Я вздрогнула и выронила пиджак. Льепхен тоже вздрогнул и рванул в окно. Мне ничего не оставалось, кроме как в прыжке схватить зверя за хвост и попытаться втянуть обратно. Но чешуя под моими ладонями оказалась острой как бритва. Льепхен с силой рванулся вперед, когти клацнули, впиваясь в камни. Хвост выскользнул из моих рук, раздирая ладони. Похоже, зверь так же ловко бегал по каменным стенам, как и по полу. А я вдобавок оступилась и упала на локти. Теперь болели еще и они.

Сапоги декана загрохотали по коридору. Я медленно села и огляделась. Бланко в том же светлом костюме приближался ко мне с перекошенным лицом. А он что здесь делает? У всего руководства Академии Хранителей сегодня бессонница?

Я вытерла пот со лба и обнаружила, что на локте под белым рукавом расплывается алое пятно, и кровь капает с ободранных ладоней. Правда, боли я уже не чувствовала.

В тот момент ко мне подлетел Бланко.

– Ты что, спятила?! – выпалил он. – Это же льепхен!

– И вы помешали мне его поймать! – возмутилась я. – А что сразу спятила? Надо было его тут оставить, что ли?

– Не надо было хватать его за хвост! – рыкнул декан, глядя на мои руки.

Я опустила глаза и вдруг осознала, что не чувствую уже не только боли, но и свои пальцы. Вместе с кровью на ранах проступила белая пена, и рот ни с того ни с сего наполнился горечью.

– Это… что? – пробормотала я и поняла, что язык тоже заплетается.

– Яд, разумеется, – ответил декан. – Льепхена нельзя трогать за хвост, там ядовитая чешуя. Чем ты думала?!

– Я не знала… На Севере они не водятся…

Язык продолжал заплетаться, и горечь не проходила. Испугаться я не успела, потому что дальше случилось еще кое-что неожиданное. Декан подхватил меня на руки. Я дернулась и пробормотала:

– Вы… что делаете?

– Все будет хорошо, – процедил Бланко. – Молчи.

Я послушно затихла и положила голову ему на плечо. Теперь мне стало страшно уже по-настоящему. Даже не знаю, что меня пугало больше: неизвестный яд или последствия моего проступка. Бланко видел льепхена, и зверь сбежал. Теперь придется объяснять, как он оказался на свободе и почему я ловила его на колбасу, а не пошла за помощью.

А еще – зачем я полезла в зверинец и как мне пришла в голову эта мысль. Симон упоминал отчисление… Адриан и ректор тоже хотят меня отчислить. Именно ректор Барт когда-то отчислил Анну, наследницу Севера, за какую-то глупую шутку. Что скажет дядя Вест, когда я появлюсь на пороге замка правителей через три дня, после того как отправилась на Запад?

При мысли об этом я застонала в голос. К счастью, декан подумал, что стонала я от боли, и успокаивающе пробормотал:

– Почти пришли.

Тут я обнаружила, что вместо лазарета мы стоим перед дверью в кабинет Бланко. Каким-то чудом он смог открыть дверь со мной на руках и вошел. Сидений для посетителей здесь по-прежнему не было, так что меня усадили в единственное кресло – на место декана. В комнате царил полумрак, только пламя из камина отбрасывало на стены золотистые отблески, и горела небольшая лампа на столе.

Бланко вытащил из ящика бинты и какое-то снадобье. Я хотела положить ладони на стол, чтобы ему было удобнее, но не смогла шевельнуться. Странное онемение дошло до плеч, поползло вверх и на спину. Но, вместо того чтобы заняться моими ранами, декан подошел к двери и запер ее. А затем сбросил светлый камзол и начал расстегивать рубашку.

Так, а зачем он это делает? Ранена же я, а не он!

Нужно было задать этот вопрос вслух, но язык словно прилип к небу. И теперь я оторопело таращилась на обнаженный торс Бланко. Посмотреть было на что… Теплый свет лампы очерчивал подтянутое тело и рельефные мышцы. Декан направился ко мне, и темные отсветы на его плечах зашевелились…