– Не расскажешь, что у вас за интересные штуки хранятся в том кабинете? – спросила невинным голоском, немного ожидая, что удастся склонить мужчину на откровение. После пережитой близости, разговоров, колыбельной и кофе в постель – имела право!

В ответ хмыкнули.

– Не могу Лиза, не моя тайна.

Значит брата все-таки. Я сжала губы, почувствовав легкий укол обиды.

– Ну и ладно. Я тоже буду молчать. – Буркнула для виду.

– Лиза.

– Что Лиза? Я уже двадцать семь лет Лиза.

– Малышка. -Раздался тихий смех.

– Чтоо?

Какое предвзятое отношение к возрасту и умелый перевод темы!

– Какая я малышка? С двенадцати лет сама за себя, мудрая не по годам, потому что выживание – мой конек! – отрезала и заткнула себя очередным кусочком омлета..

Меня все-таки удостоили легким поцелуем в плечо, что немного сбавило мой пыл.

– Тебе сорок, пятьдесят ? По голосу не скажешь.

– Пусть будет где-то так.

– Тут разброс в двадцать лет, ты уж определись!

Мужчина хмыкнул и я уже смирилась, что ответа мне не ждать, но после непродолжительного молчания меня огорошили.

– Мне очень много лет, Лиза, я метаморф.

Я замолчала только, потому что подавилась. И, только приложиив титанические усилия, проглотила кусок.

Кто ж такое говорит за едой? Метаморфы – это кто вообще? Люди со способностями преобразования, превращения? В базе таких осмысленных Homo sapiens явно не было, а уж я-то вначале успела залезть в каждый корпус!

Собралась с мыслями, замаскировав этот процесс за желание доесть завтрак.

– Ты родился таким? – приглушенно и все еще недоверчиво спросила после последнего кусочка. Отпила уже остывший кофе.

– Не совсем, скорее меня таким сделали.

Было видно, что говорить Карэлу не хотелось, но он сам начал!

– Извини, но кто? – спросила ровным тоном, поддерживая профессионализм.

Услышала вздох.

– Не честно, – хмыкнул он. – Ты же знаешь, что я не смогу тебе соврать.

Укор в его голосе заставил смутиться. Вспомнила, что обманывать напрямую мы не способны, ложь ощутилась бы предательством из-за нашей связи. А вот бесконечно юлить – пожалуйста.

Я осторожно поставила кружку, и на ощупь, обходя стратегически важные места его тела, нашла ладонь, сжав ее пальцами. Мужчина охотно сплел пальцы в ответ.

– Слушай, я просто хочу сильнее узнать тебя. Я не знаю откуда у нас эта сильная связь, страсть и желание быть искренними, но если мы хорошо друг друга узнаем, все это хотя бы будет иметь смысл.

И мужчина, проникнувшись моей речью, незамедлительно решил меня убить.

– Мне сто пятьдесят.

Я забыла, о чем думала, и уткнулась в одну точку где-то внутри своего сознания. Наверно, все эмоции отражались на моем лице.

– Примерно. Не стоило говорить. – Последовавший сокрушенный вздох вывел меня из коматоза.

Мужчина! Не мог! Лгать! Я наконец-то обрела дар речи:

– Вот это да! – восхищенная улыбка поползла вверх.

Невероятная информация о такой длительности жизни приоткрыла дверь к безграничным возможностям и исследованиям новых способов жизни, план которых тут же возникал в моей голове, порождая кучу вопросов.

– То есть ты пережил обе войны и революции? Ты всегда жил в этой стране? А родители тоже такие? И какой максимальный возраст у таких, как ты? И еще… мозг сильно стирает воспоминания столетней давности? Ты один такой? И, вообще, как удалось скрывать это?! И смогла бы я так? Что для этого надо?…

Словесный поток продолжался, несмотря на его напрягшуюся руку.

– А ты настырная, да? – мужчина обреченно взмолился и начал рассказывать, а я жадно впитывала каждое слово.

Оказалось, что Карэл не единственный “метаморф”, некоторые скрывались. По его мнению, все это было, возможно, экспериментом невероятного ученого ума. Всю жизнь Карэл пытался исследовать свое тело, клетки, брал образцы с лабораторий в поисках зацепки. Сейчас в век технологий и хорошей медицины это получалось успешнее.