Привычной парой Беры был Ёфур.

«Не время для глупых обид», – Бера стиснула зубы. Как бы противно ни было, но этот бой придётся пройти вместе, а лишь потом просить Ластрэфа отказаться от его…

Золотой воин с узкими крыльями подлетел к Бере. Броня скрывала лица безликими масками и во многом была одинаковой, но Бера безошибочно узнавала друзей. Ластрэф приложил ладонь к груди, затем указал на Беру и кивнул. Указал на своего напарника Ругара и на зависшего спиной к ним Ёфура.

Бера торопливо кивнула и приложила ладонь к груди. Броня защищала стражей от оглушительных криков кошмаров, но и мешала говорить друг с другом. Ластрэф отлетел к Ругару предупредить о перестановках в их девятке. Конечно, не факт, что им придётся работать в связке, но…

Волна кошмаров стремительно приближалась. Теперь среди больших фигур просматривались мелкие и очень мелкие. Бера выругалась: полуметровые чёрные кляксы с тонкими щупальцами висли на ногах, мешая сражаться на земле, а для постоянного поддержания крыльев чародейкам не хватало сил. По золотым рядам стражей будто пробежала рябь – остальные тоже заметили мелочь. Бера представила, как бы ругался на слепых разведчиков Алавар, будь они без брони.

Вспышка зелёного света призвала всех к построению.

Подлетев в строй, Бера извлекла прямой меч и выставила руку. Мысленный приказ вырастил на предплечье каплевидный щит. Зависший слева от Беры Гален снял с пояса топоры, на кромке их лезвий разгоралось пламя. Справа Ластрэф приготовил изогнутый меч и круглый щит. Бера лишь краем сознания подумала о Ёфуре, но в следующий миг стражей озарило красным светом.

Они рухнули вниз. Серая земля взлетела хлопьями. Несущие чародеек стражи, приземлившиеся позади основной линии обороны, склонились, прикрывая собой корзины, укутались крыльями, тут же превратившимися в панцирь. Чародеек приходилось держать вблизи позиций – на расстоянии они плохо поддерживали доспехи.

Волна кошмаров катилась трепещущей единой массой. Маревом колыхалась над ними чернота, вспыхивали алые угольки глаз. Воздух задрожал от оглушительного воя тварей.

Когда до передней кромки волны оставалась сотня метров, стражи выставили вперёд разномастное оружие, с лезвий и пик грянул почти стройный залп ало-золотыми сгустками магии. Это было максимальное расстояние, с которого можно зацепить кошмаров. Их жгло, мелких ломало. Меткий удар по ногам нескольких крупных опрокинул их, нарушил строй. Но кошмары поднимались и бежали, ползли к людям.

Стражи держали оружие нацеленным, второй удар, более мощный, испепелил два десятка пятиметровых существ, и они расплескались чёрной жижей по мёртвой земле.

Третий залп делали впритирку, перед самым столкновением. Стражи целились в морды гигантам. Полыхнула магия. Ослеплённые девятиметровые чудища с воем закружились.

Все как один стражи замахнулись и схлестнулись с чёрной волной. Золотая стена с чёрной. Магия вспыхивала на клинках, на щитах и доспехах, рубя и поглощая удары.

«Раз, два, три…», – прикрывая голову, Бера подрубала тощие лапы кошмаров. На счёт пятьдесят прицелилась в гиганта. С лезвия её меча, как и у других стражей, слетел магический заряд. Трясший головой кошмар столкнулся с более мелким, шатнулся, и сгусток ушёл в молоко.

«Проклятье… раз, два, три», – Бера продолжала рубить и считать. Чёрная жижа хлестала по её руке, ногам, капала брызгами на безликую маску доспехов и стекала по сверкающей броне. Изогнутый меч Ластрэфа взлетал и опускался, взлетал и опускался, разрубая, рассыпая искры.

Над головой Беры полетела лапа огромного кошмара, врезалась в сложенное лишь наполовину крыло. Беру провернуло, она едва успела наискось полоснуть сражавшегося с ней пятиметрового кошмара. Заметила кинувшегося к ней семиметрового, метнувшуюся в ноги мелочь.