Первый после Господа капитан отвечал за все, что творилось на борту.

На «Феллигане» пассажирские отсеки располагались между трюмом и кубриком экипажа. В условиях земного тяготения подниматься на такую верхотуру было занятием несколько утомительным, особенно после не слишком праведной ночи, но Гагарин чувствовал прилив сил. Что и говорить, при всех прелестях отдыха на Земле больше всего князю нравилась полная тревог и опасностей жизнь в пространстве. А отдохнуть можно и на маршевом режиме: когда корабль вышел на полетную траекторию, капитану все равно нечего делать.

Гагарин взбежал по металлическим дырчатым ступеням, даже не прикоснувшись к поручням. Жаль, что в этот момент некому было оценить его бодрость и силу – пассажиры, а особливо – пассажирки прочно привязаны к креслам. Как гусеницы в коконе. Сравнение развеселило князя, и он, энергично насвистывая, вошел в апартаменты лорда Рокстона. Без стука! Сейчас капитан был полноправным хозяином яхты и мог позволить себе некоторую невежливость. Апартаменты полукольцом охватывали центральную ось корабля. Большую часть их занимала гостиная, ослепляющая своей роскошью, почти непозволительной в условиях межпланетного перелета. Здесь и находились домочадцы Рокстона, включая дворецкого Уильяма и темнокожую горничную Бетти.

– Добрый день, господа! Как самочувствие?

– Немного душно, капитан, – пожаловалась леди. – Нельзя ли проветрить каюты?

– Увы, миледи, – откликнулся Гагарин, – корабль уже загерметизирован. Потерпите, скоро подам больше кислорода…

Капитан методично проверил страховочную перевязь на каждом пассажире. С особенным удовольствием – на миссис Рокстон и ее полногрудой горничной. На леди шнуровку пришлось подтянуть, на служанке – ослабить. Косые взгляды лорда князь игнорировал. В личные спальни Рокстона и его супруги и примыкавшие к ним крохотные каюты для слуг князь заглядывать не стал. Ведь там никого не должно было быть. Все люди на борту наперечет.

– Все в порядке, господа, – возвестил капитан. – Просьба не покидать кресел до особого распоряжения. Старт через пятнадцать минут. До встречи в космосе!

Мисс Зайчик и невесть зачем нанятый британцем простофиля Гант находились в другом отсеке, который занимал противоположное полукольцо. Уюта и роскоши здесь было поменьше, чем в хозяйских каютах, но кожаная мебель, картины, утопленные в стены, обзорные иллюминаторы, изящные светильники, драпировки и прочие детали отделки говорили о безупречном вкусе лорда Рокстона.

Гагарин подступил к Даяне с некоторой робостью. И удивился самому себе. Кто она, собственно, такая, чтобы заставить трепетать старого космического волка? Обыкновенная пигалица лет двадцати. Ну слегка заносчива и не в меру самоуверенна. Ну миловидна, но не красавица – это уж точно. И тем не менее… Князь осторожно прикоснулся к шнуровке, прилегающей к юному телу профессорской дочки. Привязана она была хорошо, можно сказать – профессионально. У Гагарина даже язык зачесался, так захотелось спросить: неужели мисс Зайчик сумела зашнуроваться без посторонней помощи?

– К вы себя чувствуете, Даяна? – участливо спросил он.

– Мне не терпится отправиться в путь, – быстро ответила она.

– Немного терпения, мисс… – пробормотал князь, оборачиваясь к Ганту.

А вот блондин его не порадовал. Шнуры он перепутал, половину не затянул. Сидел, улыбался, как кретин, пока князь, мысленно чертыхаясь, его перешнуровывал. Сразу видно – деревенщина. Ему коров пасти у себя на Теннессищине, а не в космос летать с порядочными людьми. Управившись со шнуровкой горе-пассажира, Гагарин пообещал себе сразу после взлета услать этого молодчика на камбуз. Нечего ему отираться возле Даяны. Пусть готовит обед, а заодно – и ужин.