Лейтенант Гарсия припарковал свой автомобиль поблизости и подошел к ним походкой человека, не привыкшего терять ни минуты. Отрывисто спросил:

– Кто старший?

– Да вроде я, – отозвался один из полицейских, не меняя позы. Он был крошечный и юркий, словно полевая мышь, даже белая каска казалась слишком большой для его маленькой головы, спадая на глаза.

Возмущенный таким явным нарушением субординации, лейтенант Гарсия смерил его гневным взглядом. Это подействовало, как удар хлыстом. Полицейский отбросил сигарету, распрямился и доложил:

– Сержант Антонио Перес, господин лейтенант!

Мелкое, с заостренными чертами, личико сержанта не выражало ничего, кроме тупой готовности выполнять приказы вышестоящего начальства. Как вскоре выяснил лейтенант Гарсия, до его приезда полицейские даже не осмотрели местность, ограничившись наблюдением за грузовиком. Впрочем, его это устраивало. Обычно когда первыми на место происшествия являлись сельские жандармы, они затаптывали все следы. На этот раз у него был шанс, проявив наблюдательность и интуицию, доказать всем, а особенно капитану Санчесу, свой профессионализм. Жаль только, что дело такое пустяковое. Вот если бы водитель не умер, а его убили…

Подумав об этом, лейтенант Гарсия нахмурился. И, жестом велев сержанту следовать за собой, пошел по следу, который оставил в высокой траве грузовик, когда свернул с шоссе. Примятая трава уже поднялась, и след был едва заметен, однако он привел полицейских к грузовику, который стоял неподалеку в рощице с заглохшим мотором, почти уткнувшись бампером в дерево. Водитель лежал грудью на рулевом колесе, его глаза были открыты, и лейтенант Гарсия мог бы поклясться, что в них застыл ужас.

– Бедняга, – сочувственно произнес сержант Перес, стоявший за его спиной. – Умер за рулем. Представляю, если бы такое случилось со мной! То-то бы жена рыдала, когда ей об этом сообщили бы.

Лейтенант Гарсия содрогнулся, также представив себя на месте водителя грузовика. А сержант, поощренный его молчанием, продолжал рассуждать:

– Интересно, а если бы я умер не на службе, а после дежурства, выплачивали бы ей за меня пенсию? Вы случайно не знаете, господин лейтенант?

– Прекратите болтать, сержант, – неожиданно разъярился лейтенант Гарсия. – Еще накликаете беду!

Лейтенант Гарсия был суеверен. Сержант Перес, вероятно, тоже, потому что он тут же перекрестился и помянул Деву Марию, тем самым пытаясь отогнать злых духов, которых могли привлечь его неосторожные слова.

– Спасибо, господин лейтенант, – сказал он. – Что-то я действительно разговорился.

– Лучше взгляните, что в кузове грузовика, – смягчился лейтенант Гарсия. – А я осмотрюсь вокруг.

Он обошел машину, но ничего, что могло бы его насторожить, не заметил. Вернулся на шоссе. Тоже ничего интересного. Следов от шин, которые указывали бы на то, что грузовик пытался затормозить, не было. Водитель, не снижая скорости, кстати, очень невысокой, свернул с дороги и продолжил движение, пока его безжизненная нога не соскользнула с педали газа. Все ясно, как белый день. Такое случается каждый день. Люди смертны. И далеко не все умирают в своей постели.

– Мы можем забрать труп, господин лейтенант? – спросил один из санитаров. – А то стоим здесь уже битый час в ожидании.

В тоне санитара лейтенанту Гарсие послышался упрек. Он нахмурился.

– Мне надо осмотреть тело, – отрывисто произнес он. – Возможно, мы имеем дело с убийством.

Если бы не явное нетерпение санитара, лейтенанту Гарсие и в голову не пришло бы такое сказать. Он изначально склонялся к версии естественной смерти, и она подтверждалась. Достаточно было беглого взгляда на труп. Лицо мужчины отливало синевой, как это бывает при сердечной недостаточности. Но теперь, чувствуя на себе неодобрительный взгляд санитара, лейтенант Гарсия решил вернуться к грузовику и более дотошно осмотреть мертвого водителя. Пусть потерпит, как терпит он, лейтенант Гарсия. Жизнь приучает к терпению даже самых нетерпеливых или убивает их. А в конце концов убивает всех.