Для того чтобы научиться святости, как бы говорят нам все известные жизнеописания, нужно сначала пожелать научиться святости.

Представление о святости первых веков христианства было совершенно другим, чем даже лет 200 назад, и вот почему. Внимательный читатель житий довольно скоро заметит, что в житиях разных святых разных времен очень много пересечений, так что это даже изумляет. А вдруг одно житие списано с другого, и ничего за этой словесной копией нет? Однако если мы попытаемся посмотреть на пересечения в житиях глазами человека того времени, скажем, века шестого, то увидим, что так оно и должно было быть. Все броское, оригинальное мало интересовало описателей жизни того или иного святого. Наоборот, важно было показать, что путь его точно совпадал с общим путем последователя Христа: апостолов, мучеников, преподобных.

Так, в житии святого Бенедикта довольно много совпадений с житием преподобного Антония Великого, а также и с житием Алексия, Божия человека. Все трое покидают родительский дом, но не потому, что возненавидели родителей. Все трое – из уважаемых семей. Все трое отказываются от брачных уз. Факт биографии для описателя ценен не сам по себе, а как выражение того или иного качества, запечатленного в поступке.

Святой Алексий, человек Божий, последние годы жизни проводит как нищий возле отчего дома, не узнанный никем из родных. Это выражение высшего доверия к Господу, Творцу всего. Алексий доверяет и свою судьбу, и время своей жизни, и родителей, страдающих от потери их надежды – сына, и даже свою нежно любимую невесту Макрину – Христу.

Святой Бенедикт, также называемый Божиим человеком, проводит первые годы своей монашеской жизни в гроте, находящемся в нескольких десятках метров от обители. Кроме монаха Ромуса, приносящего молодому отшельнику хлеб, никто в обители не подозревает о новом собрате.

В изображенных фрагментах довольно много параллелей. Отчий дом – и обитель, отчий дом для монахов. Родственники – и монашеская община. Но суть одна: и святой Алексий, человек Божий, и святой Бенедикт сохраняли в сердце своем полное доверие к Христу, Который и стал им Помощником и Покровителем. Это не просто самоотверженные поступки или причуды безумных; это как бы договор, в котором человек доверяет Богу все свое земнородное тело и небесную душу.

Что очень важно для приобретения христианской веры и христианской жизни – свободная воля. «Невольник не богомольник», – говорили в старину на Руси.

Фра Анджелико. Святой Бенедикт Нурсийский, фрагмент фрески монастыря Святого Марка, Флоренция

Первое, что мы видим, наблюдая сквозь призмы книг за святыми, – именно эту самую добрую волю. Понятие это за последние несколько сотен лет претерпело страшные изменения. В примерах из истории мы чаще сталкиваемся с вынужденным добровольчеством, чем с тем, которое лежало в основе христианской жизни первых веков. Хотя в любом периоде найдутся несколько исключений. Вот одно из них.

Уважаемый в Милане патриций Амвросий (будущее светило западной церкви Амвросий Медиоланский) пользовался всеобщим почитанием за свои добрые дела, хоть и не был крещен. Амвросий однажды прибыл на богослужение, чтобы наблюдать за порядком – таковы были его общественные обязанности. Предстояли выборы нового епископа. Внезапно в храме раздался отчетливый детский крик: