Тяжёлый щит, короткий меч,
Копьё, кираса, шлем, поножи
Нам не ломили крепких плеч,
О славе пел клинок нам в ножнах.
Нас воспитали, к бранной чести,
В бою отстаивать свободу,
А в дипломатии – хитрой лести,
Пускай другие ищут брода.
Нас закаляли, словно сталь,
В презрении к боли и кончине,
И подвиг наш живёт поныне,
Возложен Спарте на алтарь!
«Идёт век V, до Христа…»
Идёт век V, до Христа,
И персы рвутся к рубежам,
Элладу жаждут наказать
За помощь братским городам.
И подчинить, и разорить,
И самобытность схоронить,
Рабами персов заклеймить
И власть свою установить.
Огромная держава персов,
Сминает крепость государств,
Всем ставя ультиматум дерзкий:
Им земли с водами отдать.
Что соответствует признанью
Покорность власти их вовек,
Послов тех в Спарте, в отрицанье,
В колодец сбросили в ответ.
А города древней Эллады,
Кроме Афин и Спарты – все
Власть персов над собой признали,
Чтобы над ними правил Ксеркс.
Но вызов бросила всем Спарта,
А это значит, быть войне,
Афины флот создали знатный,
Почти что из трёхсот триер.
Одновременно с Фермопильским
Сраженье шло в Артемисии,
Где вчетверо против афинских
Персидский флот превосходил их.
Там легендарный Фемистокл
Сдержал проход персидских сил,
Бой славный греческого флота
Не дал зайти спартанцам в тыл.
И для сраженья с войском Ксеркса
Сбирала силы вся Эллада,
В Коринфе на большом конгрессе
Объявлен мир меж городами.
Междоусобицы забыты,
И распри все прекращены,
Перед лицом войны великой,
Как перед смертью, все равны.
Из всех полисов-государств
В преддверии вторженья персов
Союзный собран был отряд,
По Геродоту, пять тысяч двести[6].
И был закон при двоевластии,
Ведь было два царя у них:
Один продолжит править в Спарте,
Когда другой ведёт бои.
Царь не желал гневить богов,
И праздник Аполлона чтили,
Спортивных игр не прекратили,
Презрев нашествие врагов…
Царь Леонид сорокалетний
Взял 300 воинов достойных,
И не было средь них бездетных,
Но лишь успевших род продолжить.
А Спарта, праздник продолжая,
Примкнуть к ним после обещая,
Отправила своих героев
Сдержать нашествие собою.
Царя старейшины пытались
Уговорить, чтоб взял хоть тысячу.
Они напрасно лишь старались,
Но не желал он жертвы лишней.
Оракул в Дельфах в откровении
Ещё задолго рёк о том,
Что царь падёт в разгар сраженья,
Иль Спарту полный ждёт разгром.
Царя сказанье не пугало,
Но стал заложником невольно:
«Чтоб победить – и тысячи мало,
Чтоб умереть – трёхсот довольно».
Он шёл на смерть, но шансы были,
Хоть не равны там были силы,
И улыбнулась бы удача,
Коль не нашёлся бы предатель…
«Нам Геродот Галикарнасский…»
Нам Геродот Галикарнасский
В своей «Истории» поведал,
Как в Фермопилах ДУХ спартанский
Одержит там свою победу.
И будет жить в сердцах и мифах,
Переживёт и царство персов,
И память доблести великой
Перешагнёт тысячелетья!
«Задача не для слабой воли…»
Задача не для слабой воли —
Сдержать несметное число,
Где персы с войсками колоний
Сражались против пятисот.
На первый день семь тысяч было
Союзных воинов Эллады,
Но, опасаясь персов с тыла,
На третий день ушли отряды.
Остались только лишь пятьсот,
Из них спартанцев было триста,
И с ними лишь отряд феспийцев
Крепили маленький оплот.
«Сначала Ксеркс решил узнать…»
Сначала Ксеркс решил узнать
Их цену за свою свободу,
Стал земли, титул предлагать —
«Друзей персидского народа».
И получив на то отказ,
Им повелел сложить оружие,
Спартанцев строй на тот приказ
«Приди, возьми» – ответил дружно.
Звучал напев Касторов славный,
Играла флейта и кифара,
И в шестьдесят шагов фаланга
Ущелье всё перекрывала.
Ксеркс выжидал четыре дня,
На пятый в бой послал мидян,