– Я и не рассчитывал, – успокоил его Андрей, думая, что разыскать даму в Ломоносове им не составит труда. Другое дело, что лететь в этот городишко придется именно ему – кому же еще? – Скажите, это не ваш внедорожник я видел припаркованным возле дома?

– «Ленд Крузер»? – На приятном лице Илларионова не отразилось и тени испуга. – Мой. А в чем дело?

– Соседи видели какой-то черный внедорожник возле дома Игоря за пять дней до его смерти. – Андрей решил, что раз сказал «а», нужно говорить и «б». Платон покачал головой:

– Ну, это был не я. Пять дней назад братец сам наведывался ко мне, я уже говорил. Да и мало ли в нашем городе черных внедорожников.

Следователь, соглашаясь, наклонил голову и вышел из квартиры, попрощавшись с хозяином и еще раз поблагодарив его. Настроение немного улучшилось. Несмотря на то что в списки подозреваемых пока не попал никто, в голове сложилась ясная и четкая картина.

Итак, честный краевед Илларионов задумал спасти музей от неминуемой гибели. Побегав по инстанциям, Игорь понял, что ему не справиться с мэром, положившим глаз на особняк, и задумал довольно сложную, но беспроигрышную, на его взгляд, комбинацию. Действительно, если он приобретет какой-нибудь другой особняк, станет его хозяином и перевезет туда музей, никто ничего не сможет сделать. Разумеется, эта авантюра стоила огромных денег. Бедный краевед не мог их найти нигде, разве что продать бриллианты своей родственницы-мошенницы. Несчастный решил добраться до них любым путем, и ему удалось заполучить дневник, в котором Ольга намекала, в каком месте оставила шкатулку. Тут бы мечтателю и романтику Илларионову помолчать, но излишняя болтливость после двух рюмок сыграла с бедолагой злую шутку. Кто-то залез в его дом, пользуясь старым воровским инструментом, убил хозяина и забрал дневник. Да, так все и было, как иначе? Утирая влажный от пота лоб, Андрей с надеждой посмотрел на свинцовые тучи, которые грозили разразиться дождиком, но все медлили и медлили. А дождика так не хватало измученной сухой земле! Но вот неожиданно на его нос с небес слетела первая капля, потом вторая, третья и четвертая, наконец долгожданный дождь, медленно, будто заставляя себя работать, забарабанил по крышам, скамейкам. Капли, попадая в серую пыль, рыхлили ее, серые брызги разлетались во все стороны, и Потапов, обрадовавшись дождику, как ребенок, чуть ли не вприпрыжку побежал в отдел.

Оленька проснулась рано, когда за окном едва забрезжил рассвет, спрыгнула с кровати, сунула ноги в мягкие тапочки и подбежала к окну. Снег уже не шел, переменчивая петербургская погода опять капризничала. Моросил мелкий серый дождик, превращая белоснежное покрывало в серую склизкую массу. Ранние прохожие шлепали калошами по лужам, кутались в пальто.

Плохая погода не испортила настроения Оленьки. Разумеется, на каток они сегодня не пойдут, но это не беда. Можно чинно, подобающе княжеской паре, пройтись по Невскому, погулять по набережной.

Девушка, прислушавшись к тишине, царившей в доме, решила еще немного поваляться, но не смогла оставаться в бездействии. Ей хотелось кричать, прыгать, радоваться всему… И пусть другие радуются вместе с ней. Она вспомнила, с каким удивлением ее родители встретили вчера новость о том, что семья Раховских приняла ее. Мама недоверчиво смотрела на дочку своими большими печальными черными глазами, а бедный отец, страшно переживавший свое разорение, мерил шагами комнату.

– Мария Павловна была очень добра. – Оленька говорила с придыханием. – Она показала мне фамильные драгоценности, намекнув, что когда-нибудь они станут моими. Вы можете себе представить? Да нет, не можете. – Она хихикнула. – Не обижайся, папочка, но в твоем магазине никогда не было ничего подобного.