– Я запомню. – Дора подняла глаза и улыбнулась во весь рот.

Проследив за ее взглядом, Джед увидел над своей головой веточку омелы[5].

– Остроумно, – сказал он и, поскольку не любил рисковать, отскочил.

– Эй! Убегать – плохая примета. – Забавляясь комичностью ситуации и реакцией Джеда, Дора схватила его за руку. Приподнявшись на цыпочки, она легко коснулась губами его рта. – Зачем накликать на себя невезение?

Он отреагировал инстинктивно, как отреагировал бы на выстрел или на удар ножом в спину. Мысли появились позже. Он ухватил ее за подбородок.

– Айседора, ты рискуешь гораздо большим, чем просто невезение.

И накрыл ее губы поцелуем.

Она ощутила вкус сигарет и коньяка, почувствовала в его поцелуе неукротимую силу и чуть не потеряла голову.

О боже, боже мой – вот и все, что она успела подумать. Или простонала эти слова, когда ее губы беспомощно раскрылись под его губами.

Джед отпустил ее быстро, может, через пару секунд, и она опустилась на пятки, широко раскрыв глаза.

Он еще с секунду смотрел на нее сверху вниз, проклиная себя, борясь с неистовым желанием сделать то, что попытался сделать идиот-бухгалтер, и наконец вкрадчиво сказал:

– Даже не пытайся выпроводить меня пинками, Конрой. И запри свою дверь.

Он вышел, пересек коридор и запер собственную дверь.

– Из-за чего ты так дергаешься? – спросила Ли. Она вошла в кладовку, чтобы похвастаться удачной сделкой – целых пятьсот долларов! – и в третий раз за это утро была встречена раздраженным ворчанием.

– Я не дергаюсь, – огрызнулась Дора, продолжая упаковывать столовый сервиз, расписанный веточками жимолости. – Я занята. Надо безжалостно расстреливать всех, кто оставляет покупку подарков на последние два дня перед Рождеством. Как я могу отпустить Терри развозить по городу это барахло?

– Сказала бы покупателю, чтобы он сам явился за своей посудой.

– И потеряла бы его? Я три года не могла продать эти чертовы тарелки и рада всучить их кому угодно.

– Ну ясно. Что-то случилось. – Ли скрестила руки на груди. – Рассказывай.

– Ничего не случилось. – Если не считать, что она не могла заснуть. И даже под угрозой смерти она не признается, что один беглый поцелуй превратил ее в клубок оголенных нервов. – У меня полно дел, а времени на них нет.

– Но ведь тебе это нравится.

– Я изменилась. – Дора упаковала последнюю чашку. – Где этот идиотский скотч? – Она повернулась и, заметив в дверях Джеда, чуть не налетела на стол.

– Мне очень жаль. – Ни черта ему не жаль! – Я зашел узнать: ты не передумала насчет перил?

– Перил? О… э… Нет. Тебе нужны доски или еще что-нибудь?

– Или что-нибудь.

Джед услышал покашливание и оглянулся.

– О, Ли, это Джед Скиммерхорн, новый жилец. Джед, моя сестра Ли.

– Рада познакомиться. – Ли протянула руку. – Надеюсь, вы хорошо устроились.

– Особенно нечего было устраивать. Так ты хочешь, чтобы я починил перила, или нет?

– Да. Наверное. Если ты не очень занят. – Дора нашла скотч и начала заклеивать коробку. Вдруг ее осенило. – Вообще-то, мне нужна помощь. У тебя ведь есть машина? Это твой «Тандерберд»?

– Ну и что?

– Нужно отвезти покупку… даже три. А я не могу отпустить помощницу. В магазине полно народа.

Джед зацепил передние карманы джинсов большими пальцами.

– Ты хочешь, чтобы я доставил покупки?

– Если тебя это не затруднит. Отметишь расход бензина и километраж. – Дора одарила его лучезарной улыбкой. – Может, даже заработаешь чаевые.

Он мог бы предложить ей отправиться к черту… и не совсем понимал, почему не предложил.

– Как я могу отказаться? – Джед недовольно уставился на коробку. – Куда?

– Все написано. И еще те две. – Дора кивнула в угол комнаты. – Можешь вынести их через боковую дверь.