– Беспорядок, да? – спросил отец. – Представь, средства списывались со счетов по два-три раза. Вопросы оставались без ответа. Неудивительно, что всё меньше и меньше родителей хотели отдать детей в школу Маунт-Авельстон.

Кендрик с облегчением выдохнул. Отец, судя по всему, не заметил, что произошло на крепостной стене. Не похоже, чтобы он собирался ругать Кендрика и за опоздание на следующий урок. Скорее ему нужно было с кем-то поговорить.

– Поэтому тебя и попросили помочь? – спросил Кендрик.

Отец сжал виски пальцами.

– Учеников становилось всё меньше уже давно. Маунт-Авельстон конкурирует со школами по всей стране. Моему предшественнику не удалось продемонстрировать преимущества этого учебного заведения. Он попросту сбежал, прихватив собранную плату за обучение! Только вообрази! Надеюсь, полиция его найдёт, – вздохнул он. – Школьный совет несколько раз обращался ко мне: спрашивали, не хотел бы я занять эту должность, если она станет вакантной. Мисс Боксворт была совершенно уверена, что я, как бывший ученик и преподаватель, правильно возьмусь за дело.

Кендрик только что прочитал это имя. Он снова посмотрел на доску. Мисс Боксворт. Изобразительное искусство. Пожилая дама милостиво улыбалась. Даже на фотографии её светло-карие, почти янтарные глаза сияли тёплым светом. На ней было длинное платье из красноватого льна, а на голове тюрбан из замысловато обёрнутого шёлкового шарфа. На макушке седые волосы торчали, будто прутики из разорённого бурей гнезда.

Отец проследил за его взглядом.

– Эта достопочтенная дама может быть очень упрямой, когда чего-то добивается. Кстати, она всегда спрашивала о тебе. Совершенно потеряла голову, когда стало ясно, что у нас с твоей мамой будет сын.

Мама. У Кендрика до сих пор сжималось сердце, когда отец упоминал о ней. Или тянуло в глубине живота.

– Мисс Боксворт очень хочет увидеть тебя снова, – продолжал отец. – Прежде я отказывался брать на себя ответственность. Это казалось неправильным. Однако в сложившихся обстоятельствах выбора не осталось.

Он подался вперёд и сложил руки перед собой на столе. Кендрик встревоженно выпрямился.

– Как я уже сказал, странно здесь, не так ли? – спросил он.

– Да ничего, нормально, – неопределённо ответил Кендрик.

K чему это отец клонит?

– Вот и хорошо. Тебе необходимо взять себя в руки, несмотря на, гм, особые обстоятельства. Или именно благодаря этим обстоятельствам.

– Не понимаю.

– A я уверен, что ты всё прекрасно понимаешь, Кендрик. Господи боже, ты вцепился в горло тому мальчишке на крепостной стене! В первый же день! Что произошло?

Так и есть.

– Папа, он сам…

– Неважно, что сделал он! – перебил отец. – Даже если тебя провоцируют, не поддавайся. Сколько раз я тебе это объяснял? Интересно, ты вообще понимаешь, что это твой последний шанс? Или я недостаточно ясно выразился?

Он окинул Кендрика оценивающим взглядом. Порылся в документах на столе, выудил из кипы какой-то листок и протянул его сыну.

– Я не слишком высокого мнения об элитарных школах. Мне всегда хотелось, чтобы ты рос как обычный ребёнок. Но, быть может, школа-интернат Сент-Джозеф – то, что тебе нужно? Это заведение известно определённой, xм, строгостью. Там ты наконец сосредоточишься на учёбе и перестанешь ввязываться в драки. И все ученики там могут похвастаться тем же происхождением, что и ты.

Кендрик протянул руку за листком и вдруг ненадолго замер, прежде чем его пальцы коснулись бумаги. Отец ведь не всерьёз, правда? В этом и был весь смысл! Кендрик не хотел быть особенным! Именно поэтому он и полез в драку с Кларенсом. И с ребятами из других школ раньше. Теперь отец сам решил напомнить о его особом положении? Ученики школы Сент-Джозеф могут похвастаться тем же происхождением. Наверняка они все там самодовольные снобы.