— В ком, в нем? — переспросила я, но богиня мне не ответила, погружаясь снова в свой каменный безмятежный покой.

Илез стоял на коленях в алтаре старого здания Архивайры и слушал, как бешено стучит его сердце. Богиня сказала, что с Плюшкой что—то не так… Она никогда не ошибалась! Знает ли она, что—то о девчонке, чего не заметил и не выяснил он сам?

— Поднимись, Сокол! — парень подчинился величественному голосу.

Богиня предстала перед ним не в виде статуи, а в виде эфемерного облачка, с обликом темноволосой женщины.

— Скажи… Зачем ты привел эту девушку?

Илез вскинул полный холодной решимости взгляд на богиню.

— Она мне нравится! Я хочу, чтобы она была моей!

— Просто нравится, темный? — в голосе женщины появились лукавые нотки. — Ты бы мог просто забыть о ней, ведь так? Знаешь, что это против правил, общаться со светлыми?

— Это так… Но я не могу ее забыть. Сколько бы ни пытался! Именно поэтому я пришел сюда. Я захотел узнать твое мнение, Великая.

Богиня рассмеялась.

— Что ж… Это приятно! Весьма… И я даже могу благословить тебя… Но только в том случае, если ты мне дашь одно обещание…

— Какое?

— Ты заберешь ее с собой, в Темнодар, Илез. Сделаешь ее своей женой. Но никогда больше ни одну женщину в жены ты не возьмешь! Если же нарушишь этот завет, я обрушу на тебя и на твой род столько горя, сколько ни видывал ни один из смертных!

8. Глава восьмая. После Архивайры

Когда мы вышли из Архивайры, Илез был странно задумчив и молчалив. Мы неспешно шли обратно к нашей альма—матер, и за все это время темный не проронил ни слова.

— Кто твои родители? — вдруг выдал он, останавливаясь на одной из маленьких улочек города, и заглядывая мне в глаза.

— В смысле? — нахмурилась я, все еще вспоминая неприятный осадок, который остался после слов богини.

— В прямом. Род. Из какого ты рода?

Я фыркнула, развернувшись и идя дальше. Я что — собака? Чтобы спрашивать меня о таких вещах! Но Илез, видя, что я не стремлюсь отвечать на подобные вопросы, все равно продолжал свою пытку.

— Таня! Мне важно!

— А мне — нет!

— Плюшкина. Или ты рассказываешь про своих родителей, или шиш тебе, а не артефакт! — наконец, не выдержал темный, а я поняла, что с подводной лодки мне не убежать.

— Хочешь залезть в душу? Мои родители умерли. Мой отец — Майк Плюшкин. Светлый маг. Он всю жизнь занимался изобретением всяких таких диковин, вроде яблока, что я подарила тебе. Мать — Валенсия Плюшкина. В девичестве — Азовара. Светлый боевой маг. Состояла при армии короля Фридриха Кровавого. Достаточно, или мне продолжить?

Илез усмехнулся.

— Достаточно. Но все равно я кое—что не могу понять… — прошептал парень, а в следующий миг рывком притянул меня к себе.

— Что ты делаешь?!

— Тссс… — горячая ладонь легла на мои губы, словно запрещая говорить и протестовать. — Хочу спросить тебя…

— Ммм! — отозвалась я, не имея возможности что—либо ответить.

— Я… Тебе нравлюсь? — эти тихие вкрадчивые слова были словно молнией.

Нравлюсь?! Что?

Но мне не дали ответить. Обжигающие, раскаленные губы накрыли мой рот, руки, обвили мою спину и плечи, прижимая к себе, заставляя сходить с ума. Илез целовал так, словно ставил клеймо, словно запечатывал меня, оставляя только себе. Но я не хотела такой его власти над собой. Я боялась. Того, что происходило сейчас и того, что могло быпроизойти.

Набравшись решимости, я оттолкнула темного.

— С ума сошел? — посмотрела прямо в глаза, наблюдая, как рассеивается из них туман, делая взгляд сначала удивленным, а затем колким и злым.

— Значит, твой ответ — нет. — сказал он голосом, которым можно было бы заморозить небольшой город.