– Вот уж не знаю, наверное, какой-то заговор правительства, – буркнула девушка. – То есть вся эта фигня с ковидом вызвана этими… семенами? Баобабы, насколько мне известно, самые древние из ныне существующих…

– И если бы были не такими огромными, вы бы и о их существовании не догадывались, – пробурчал эльф.

– Хочешь сказать, что от людей многое скрывают? – окончательно перейдя на «ты», резюмировала девушка. Эльф недовольно поджал губы, но ничего не ответил. Что-то он разболтался.

– Но я не о том. Я вот о чём – почему только сейчас разразилась эта эпидемия с семенами? Они же всегда так делали – использовали людей как почву?

– Не людей, слонов, – обречённо выдохнув, смиренно поведал rakas. – Семена использовали слонов. Бао, не нанося вреда животному, могли провести в его теле, находясь в анабиозе, долгие десятилетия, пока слон от старости не умирал. Потом из его трупа вырастал баобаб. Но слонов стало мало. А люди – слишком хилые создания, чтобы быть носителями бао. Попав в организм человека, семя думает, что этот слон при смерти, поэтому начинает расти – из уважения и милосердия, избавляя его от долгого угасания.

– То есть эта тварь во мне сейчас думает, что я умирающий слон?? – подвела итог всему услышанному Лиза.

– Иногда люди выживают, – почему-то решил добавить оптимизма в разговор rakas.

– О, есть вероятность, что я здоровый слон, ты на это намекаешь? – поднявшись наконец на площадку перед закрытой металлической дверью, криво усмехнувшись, спросила Елизавета. – Слушай, а если эта гадость проникает вот так, через кожу, – припомнив свои ощущения, скривилась девушка, – зачем тогда маски?

– Так нам проще затеряться в толпе, когда мы охотимся на бао, – открывая металлическую дверь, объяснил эльф.

– Значит, эти маски – для вас, а не для нас. Тогда я сниму, – уже стянув с лица, как выяснилось, совершенно бесполезный кусок ткани, выдохнула девушка.

Она вышла на залитую солнцем площадку и вдохнула свежий прохладный воздух. Rakas с завистью проследил за человеком. Да, так определённо было приятнее – даже на краю гибели – дышать свежим воздухом, без этой плотной ткани на лице, которая порой вызывала приступ клаустрофобии. Честно сказать, никто из эльфов не был в восторге от необходимости постоянно ходить в маске. Но приказ – есть приказ.

Чуть поодаль стоял серый фургон. От него в сторону девушки поспешили люди в защитных костюмах.

– Упакованные. А ты почему так легко одет? – повернувшись и взглянув на тёмного, спросила девушка.

– Эльфы не пригодны для бао.

– Почему? – удивилась Лиза.

– Мы очень редко умираем.

Только в трясущемся фургоне, сидя на кушетке, окружённая пищащей аппаратурой и суетящимся медперсоналом в химзащите, Елизавета наконец начала понимать всю серьёзность произошедшего. До этого происходящее казалось не более чем бредом. А в окружении людей – пусть даже запакованных по самые глаза в полиэтилен – реальность снова обрела ощутимую весомость.

– Давление 130/100. Завышенное. Температура 37,5, – проверяя показания датчиков, приклеенных к руке и на лоб девушки, объявил один из медиков.

– Есть хронические заболевания? – это уже обратились к Лизе.

– Нет, – нахмурившись и пытаясь припомнить хоть что-то о себе, вымолвила девушка. Мысли разбегались в разные стороны. Казалось, не хватает воздуха.

– Нужно сделать снимок. Пожалуйста, снимите кофту и поднимите майку, – скомандовала возникшая рядом медсестра.

– Да, – кивнула Лиза, пытаясь стянуть с себя громоздкое худи и не сбить датчики – пальто с неё сняли ещё на входе. Вроде получилось.

Медсестра, не дождавшись, пока чересчур медлительная девушка сделает то, что от неё требуется, сама задрала вверх майку. Лиза краем глаза – за толпящимися вокруг неё фигурами в шуршащих светло-голубых комбинезонах – рассмотрела тёмную фигуру, сидящую в углу возле перегородки, за которой располагалась кабина водителя. Тёмный эльф был здесь, а значит, всё это не причудилось… И таившаяся в теле паника, вырвавшись наружу, перекрыла доступ кислорода. Ну, или это дело щупалец той твари, что поселилась в её лёгких…